ВС рассмотрит спор о сумме удовлетворения требований залогового кредитора

27 июля 2023 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу НО «Фонд защиты прав граждан – участников долевого строительства Свердловской области» (далее – заявитель жалобы) на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.11.2022 и постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25.01.2023 по делу № А60-9000/2020 о несостоятельности (банкротстве) ЖСК «Уралэнергостройкомплекс» (далее – Должник).

Арбитражный суд Свердловской области 06 августа 2020 года признал ЖСК «Уралэнергостройкомплекс» несостоятельным (банкротом) и открыл конкурсное производство. Конкурсным управляющим был назначен И.В. Никонов.

Конкурсный управляющий провел торги имуществом Должника, находящимся в залоге у ПАО СКБ Приморья «Примсоцбанк» (земельные участки и доли в праве общей долевой собственности на них). В результате торгов имущество было реализовано на сумму свыше 22 миллионов рублей.

Конкурсный управляющий в погашение требования банка перечислил ему 4 450 000 рублей, отраженные в реестре требований кредиторов как обеспеченные залогом. При этом в реестр требований кредиторов Должника были включены и требования граждан-участников строительства с удовлетворением в первую подочередь третьей очереди. Эти требования перешли к НО «Фонд защиты прав граждан – участников долевого строительства Свердловской области», который включен в реестр требований кредиторов (РТК) как правопреемник граждан, чьи денежные средства привлекались для строительства многоквартирных жилых домов.

Залоговый кредитор не согласился с расчетами конкурсного управляющего и обратился в суд с заявлением о разрешении разногласий, возникших между банком и управляющим по вопросу о размере удовлетворения, которое вправе получить банк за счет выручки от реализации предмета залога.

31.08.2022 суд первой инстанции признал, что требования банка-залогодержателя правомерно погашены конкурсным управляющим в пределах суммы, отраженной в РТК, и отказал в удовлетворении заявления банка обязать управляющего направить на погашение требований залогового кредитора от 80 до 95 процентов выручки от реализации предмета залога.

Но апелляционная и кассационная инстанции пришли к иному заключению.

Отменяя определение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции сослался на общие положения статьи 138 Закона о банкротстве и исходил из того, что оценочная стоимость заложенного имущества, зафиксированная в РТК, носит учетный характер и применяется для определения объема прав залогового кредитора при голосовании на собраниях кредиторов и при принятии решений в рамках процедур банкротства. Окончательная же стоимость заложенного имущества для расчетов сформировалась в момент его реализации.  При этом суд посчитал, что объем реально погашаемых требований залогового кредитора зависит от фактически полученной выручки и не ограничен оценочной стоимостью.

Суд округа согласился с судом апелляционной инстанции и проигнорировал доводы заявителя жалобы о необходимости применения к спорным отношениям специальных правил статьи 201.14 Закона о банкротстве о порядке распределения выручки от реализации предмета залога в деле о банкротстве застройщика.

Замечу, что в прошлом году при рассмотрении кассационной жалобы по делу № А41-4000/2016 ВС РФ уже давал разъяснения, как должны распределяться деньги от реализации залогового имущества в делах о банкротстве застройщиков (Определение № 305-ЭС20-7883 (3, 4) от 03.02.2022), указав на применение специальных норм Закона о банкротстве. Таким образом, мы вновь столкнулись с практически той же парой «грабель», на которые наступили апелляция и кассация.

06.07.2023 судья Верховного суда Разумов И.В. оценил доводы заявителя жалобы как заслуживающие пристального внимания и передал этот обособленный спор в Судебную коллегию по экономическим спорам.

Считаю, что суд первой инстанции дал полную и объективную оценку распределению денежных средств от реализации залога. Специальные нормы Закона о банкротстве четко регламентируют порядок расчетов причитающихся кредиторам сумм и их процентное соотношение. Однако, этот механизм неоднократно оспаривался (как вполне обоснованно, так и без какого-либо основания) и продолжает оспаривается со стороны залоговых кредиторов, желающих выйти за рамки обеспеченных залогом требований (дело № А40-202743/2018, дело №А56-66442/2016). Так, в деле №А40-202743/2018 залоговый кредитор стремился полностью погасить свои требования, проигнорировав даже само существование кредиторов первой и второй очереди, что и послужило основанием для пересмотра дела. В деле №А56-66442/2016 ситуация, наоборот, была противоположной и залоговому кредитору пришлось отстаивать своё право на проценты от реализации залогового имущества, причитающиеся ему при отсутствии требований первой и второй очереди. Увы, это не помешало залоговому кредитору «забыть» про текущие платежи, на погашение которых также предусмотрен процент от суммы реализации залога. Здесь стремление получить больше, чем предусмотрено законом, привело к аналогичному результату.

В рассматриваемом споре вышестоящие суды встали на сторону залогового кредитора, а вынесенные постановления вполне могли бы внести «смуту» в судебную практику, предоставив залоговым кредиторам не самое справедливое преимущество.

На мой взгляд, заявитель кассационной жалобы небезосновательно полагает, что Судебная коллегия по экономическим спорам в своей оценке обстоятельств дела вернется к выводам суда первой инстанции и надлежащим образом оценит применение специальных норм Закона о банкротстве при разрешении вопроса о распределении денежных средств от реализации залога.

Думаю, что ВС РФ займет сторону заявителя жалобы. Кассационное и апелляционное постановления будут отменены, а судебный акт первой инстанции, в соответствии с которым денежные средства распределялись исходя из специальных норм, будет оставлен в силе. Такое решение высшей судебной инстанции позволит сформировать судебную практику при рассмотрении вопросов о распределении денежных средств после реализации залога на основании специальных норм Закона о банкротстве, подтверждая тем самым один из незыблемых принципов права — Lex specialis derogat generali.

Владимир Лямин, Федресурс