Статья Агины Копейкиной для Федресурса

ВС РФ решит, допустил ли кредитор просрочку в предъявлении требования к поручителю

21.09.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу ООО Коммерческого банка «Финансовый стандарт» (далее также — банк) на Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2019 и Постановление Арбитражного суда Московского округа от 05.02.2020 по делу № А40-222136/2018.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 18.01.2019 в отношении Борисова Валерия Владимировича (далее также – должник) введена процедура банкротства — реструктуризация долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден Гончаров В.П.

Как следует из материалов обособленного спора, 28.05.2015 между банком и ООО «Ювелирная Компания «Люксория» (далее – общество) заключен договор об открытии кредитной линии, по условиям которого банк открыл возобновляемую кредитную линию с лимитом задолженности в размере 15 млн. руб.

В обеспечение исполнения обязательств общества  между банком и должником заключен договор поручительства от 28.05.2015.

Права и обязанности по кредитному договору от 28.05.2015, а также по договору поручительства уступлены банком в пользу общества «Борис-Агро» по договору цессии от 11.05.2016.

Позднее между банком и обществом  заключен еще один договор об открытии кредитной линии от 06.04.2016 г., в соответствии с которым банк открыл возобновляемую кредитную линию с лимитом задолженности в размере 35 млн. руб. Обеспечением по указанному договору стали договоры поручительства от 06.04.2016 и залога недвижимого имущества от 06.04.2016 г., заключенные между банком и должником.

Права и обязанности по кредитному договору от 06.04.2016, включая обеспечительные сделки, уступлены в пользу общества «ЭкспрессПроект» по договору цессии от 05.05.2016.

Определениями Арбитражного суда города Москвы от 18.07.2017 и от 01.12.2017 по делу № А40-135644/16 о банкротстве банка договоры цессии признаны недействительными, применены последствия недействительности сделок в виде восстановления прав банка как кредитора по кредитным договорам, договорам поручительства и ипотеки с Борисовым В.В.

В связи с неисполнением обязательств по кредитным договорам банк обратился в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2019 требование банка включено в заявленном размере в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Арбитражный суд города Москвы в определении об удовлетворении заявления банка указал, что требования банка заявлены в установленный срок, не оспариваются должником и финансовым управляющим.

Судом также учтены условия договоров поручительства, согласно которым поручительство действует до момента погашения обязательств основным заемщиком по кредитному договору.

Суд апелляционной инстанции в удовлетворении требований банка отказал. Отменяя определение суда первой инстанции, апелляционный суд указал на положения статьи 367 Гражданского кодекса РФ и разъяснения, изложенные в пунктах 33 и 34 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» (далее — Постановление Пленума № 42) и исходил из того, что банк пропустил срок, установленный для предъявления требований к должнику как поручителю, а также отметил, что на момент обращения банка в суд с заявлением, обязательства должника из договоров поручительства и залога прекратились.

Банк же настаивал, что согласно п. 4.2 договоров поручительства обязательство поручителя действует до момента погашения обязательств основным заемщиком по кредитному договору.

Однако суд апелляционной инстанции указал, что условие о сроке договоров поручительства является не согласованным, так как в пункте 34 Постановления Пленума № 42 разъяснено, что условие договора о действии поручительства до фактического исполнения обеспечиваемого обязательства не может рассматриваться как устанавливающее срок действия поручительства, поскольку не соответствует требованиям статьи 190 Гражданского кодекса РФ. В данном случае подлежит применению абзац 1 пункта 33 Постановления Пленума № 42, в котором указано, что поручительство прекращается по истечении указанного в договоре срока, на который оно дано (п. 4 ст.367 ГК РФ). Когда такой срок не установлен, оно прекращается, если в течение года со дня наступления срока исполнения, обеспеченного поручительством обязательства, кредитор не предъявит иска к поручителю.

Кроме этого, банком был заявлен довод о том, что годичный срок предъявления требования к поручителю необходимо исчислять с даты вступления в законную силу Определений Арбитражного суда города Москвы от 18.07.2017 и 01.12.2017 по делу № А40-135644/16 о банкротстве банка, которыми договоры цессии признаны недействительными.

Данный довод признан несостоятельным, так как к срокам действия поручительства правила о перерыве, приостановлении или восстановлении не применяются (абзац 5 пункта 33 Постановления Пленума № 42).

Восстановление судебными актами о признании сделок недействительными в правах первоначального кредитора означает обратную перемену лиц в обязательстве, произведенную первоначально на основании договора цессии (ст. 382, гл. 24 ГК РФ).  В связи с этим банку возвращен статус стороны поручительства, но такая обратная перемена лиц в обязательстве не влияет на период существования самого обязательства. Иначе права поручителя были бы нарушены, так как действие норм закона не может быть поставлено в зависимость от добросовестности банка, который сначала уступает право требования к должнику, а впоследствии оспаривает эту же уступку.

Суд округа выводы суда апелляционный инстанции поддержал.

Банк с судебными актами не согласился и обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд Российской Федерации.

В кассационной жалобе банк обращает внимание на то, что срок по договорам поручительства не пропущен, так как до его истечения цессионариями (обществами «Борис – Агро» и «ЭкспрессПроект») к должнику предъявлены требования о взыскании задолженности по кредитным договорам. Эти требования удовлетворены судом общей юрисдикции, что подтверждается имеющимися в материалах дела судебными актами и не учтено нижестоящими судами.

Таким образом, банк полагает, что судебные акты суда общей юрисдикции имеют преюдициальное значение при рассмотрении вопроса о включении в реестр требований кредиторов к Должнику.

По общему правилу, требования кредиторов включаются в реестр требований арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер (п. 6 ст. 16 Закона о банкротстве). При этом требования кредиторов могли уже быть ранее рассмотрены судом, и по этой причине имеется судебное решение, их подтверждающее, а могли и не быть предметом судебного разбирательства.

Пункт 10 статьи 16 Закона о банкротстве содержит положение, в соответствии с которым, если требования кредиторов или уполномоченных органов были подтверждены вступившим в законную силу решением суда в части их состава и размера, то разногласия по их поводу не подлежат рассмотрению арбитражным судом, а заявления о таких разногласиях подлежат возвращению без рассмотрения, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром.

Дальнейший анализ  пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве приводит к выводу, что на стадии предъявления недобросовестным кредитором подтвержденного судебным актом требования должнику добросовестный кредитор не обладает механизмом противодействия включению в реестр требований кредиторов такого требования.

Анализ судебной практики Арбитражного суда Северо-Западного округа и Верховного Суда Российской Федерации о включении в реестр требований кредиторов показывает, что если требование кредитора основано на судебном акте (решении или определении суда общей юрисдикции или арбитражного суда, судебном приказе), то оно подлежит включению в реестр требований кредиторов должника, несмотря на заявленные возражения, которые судом не рассматриваются (См. Постановление АС СЗО от 30.03.2018 по делу N А56-68543/2016; Постановление АС СЗО от 02.08.2017 по делу N А56-11795/2016; Определение ВС РФ от 20.11.2017 N 307-ЭС17-16484; Постановление АС СЗО от 20.04.2018 по делу N А56-24166/2017; (Определение ВС РФ от 20.12.2016 N 307-ЭС16-16954 по делу N А56-70300/2014; а также Постановления АС СЗО от 20.12.2017 по делу N А44-8530/2016, от 11.09.2017 по делу N А05-8446/2016, от 18.05.2017 по делу N А56-71974/2015, от 13.02.2017 по делу N А05-3216/2016, от 20.07.2017 по делу N А56-2551/2016, от 25.04.2017 по делу N А56-45590/2015.)

Так, например, в рамках дела о банкротстве № А56-68543/2016 индивидуального предпринимателя Х. гражданин Ж. обратился в суд с заявлением о включении в реестр требования на сумму 94 млн. по договору займа, удовлетворенного решением районного суда по гражданскому делу.

Суд первой инстанции отказал гражданину Ж. во включении требования в реестр и  указал на то, что наличие вступившего в законную силу судебного акта, подтверждающего заявленное требование, не исключает применения положений статьи 10 Гражданского кодекса РФ.  В случае злоупотребления правом со стороны лица, в том числе ссылающегося в обоснование требований, заявленных в деле о несостоятельности, на вступивший в законную силу судебный акт, судебная защита не может быть ему предоставлена.

Постановлением арбитражного апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено. Заявление гражданина Ж. удовлетворено; требование кредитора в заявленной сумме включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Суд кассационной инстанции оставил Постановление апелляционного суда без изменения, а кассационную жалобу финансового управляющего должника без удовлетворения, указав следующее. Основания, состав и размер заявленных гражданином Ж. требований подтверждены вступившим в законную силу судебным актом по гражданскому делу. На момент рассмотрения в арбитражном суде первой инстанции указанный судебный акт суда общей юрисдикции не отменен и не пересмотрен в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом РФ. Пересмотр судебного акта другим, некомпетентным в данном случае арбитражным судом незаконен. При этом лицо, несогласное с указанным судебным актом, вправе в установленном процессуальном порядке обжаловать его в суд той же юрисдикции в апелляционном и кассационном порядке (п. 24 Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). Таким образом, в данном случае, когда требование заявителя к должнику подтверждено решением суда общей юрисдикции, необходимо учитывать положения абзаца второго пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве (Постановление АС СЗО от 30.03.2018 по делу N А56-68543/2016).

Такой же логике придерживается Верховный Суд РФ в своём Определении от 20.11.2017 № 307-ЭС17-16484. Отказывая в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам, Верховный Суд РФ указал, что доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии существенных нарушений норм права и не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку, по сути, они направлены на пересмотр в неустановленном процессуальным законодательством порядке судебного акта суда общей юрисдикции, что недопустимо.

Кроме того, суды в определениях о включении в реестр требований, часто ссылаются помимо статьи 16 Закона о банкротстве также и на статью 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ, указывая на то, что решение, которым подтвержден факт задолженности, ее размер и состав, имеет преюдициальное значение в рамках рассматриваемого спора (Например, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.02.2015 по делу № А42-2781/2014; постановление Девятнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 15.12.2016 по делу № А64-3189/2014; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 03.12.2012 по делу № А19-19004/2011; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.04.2016 по делу № А21-380/2012.)

Интересной для рассматриваемого дела стала позиция суда, высказанная в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 310-ЭС15-50(3) по делу № А68-1355/2013.

Предметом данного обособленного спора в рамках дела о банкротства было заявление о включении в реестр требований должника задолженности по договорам займа.

Между должником и обществом были заключены договоры займа, по условиям которых общество предоставило должнику денежные средства.

Позднее, между обществом (цедентом) и компанией (цессионарием) были заключены договоры уступки прав требования долга (цессии), согласно которым цедент уступил, а цессионарий принял право требования к должнику по договорам займа в полном объеме, включая основной долг, проценты и договорные пени. С данными требованиями компания была включена в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

В дальнейшем договоры уступки были признаны недействительными, и общество, в порядке применения правил реституции, восстановило свои первоначальные требования к должнику.

Суд округа отметил, что судами нижестоящих инстанций не учтено, что сделки по отчуждению права требования к должнику по договорам займа в пользу компании признаны недействительными не только по основаниям, предусмотренным пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, но и признаны ничтожными на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. По мнению суда округа, общество должно было знать о ничтожности названных договоров, а потому не было лишено возможности заявить свои требования к должнику до закрытия реестра.

Верховный Суд РФ, отменяя постановления суда округа, обратил внимание, что ссылаясь на ничтожность договоров цессии по основаниям статей 10 и 168 ГК РФ, суд округа не учел, что сделки, признанные недействительными в рамках другого дела, не являлись сделками должника либо совершенными за счет должника, в связи с чем констатация факта об их совершении при наличии признаков злоупотребления правом не имеет правового значения при разрешении обособленного спора.

Поскольку компания своевременно обратилась с требованием о включении задолженности в реестр и это требование было включено в реестр требований кредиторов должника, последующее признание недействительными сделок, на основании которых компания приобрела право требования к должнику по договорам займа, и восстановление этого права во исполнение определения суда за обществом, по сути, свидетельствует лишь о наличии оснований для замены кредитора в реестре. Поэтому такая замена не нарушает права должника и других его кредиторов, учитывая и тот факт, что наличие задолженности по договорам займа никем не оспаривается и не опровергается.

Однако в рассматриваемом деле наличие обязательств перед банком по договорам поручительства опровергается, так как оно зависит от срока предъявления иска к поручителю (должнику).

Полагаю, что в данной ситуации судебные акты суда общей юрисдикции при рассмотрении вопроса о включении банка в реестр требований кредиторов должника преюдициальное значение не имеют.

Так как договоры цессии признаны недействительными, то они не влекут юридических последствий за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167 ГК РФ). Банк вернул себе статус стороны поручительства, никаких других юридический последствий для банка не возникло.

Как следствие, Банк пропустил срок обращения с иском к поручителю (должнику), а это означает, что обязательство поручителя (должника) и соответствующие права банка прекращены.

Подводя итог, хочу заметить, что, как правило, если требование кредитора основано на судебном акте (решении или определении суда общей юрисдикции), то оно подлежит включению в реестр требований кредиторов должника, несмотря на заявленные возражения. Надеюсь, что в данном случае по результатам рассмотрения кассационной жалобы банка Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ оставит в силе судебные акты апелляционной и кассационной инстанции.

Агина Копейкина, Федресурс