ВС РФ разберется в исковой давности при оспаривании ничтожных сделок

23.11.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Федеральной налоговой службы (далее – уполномоченный орган) на определение Арбитражного суда Тверской области от 14.11.2019, постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.02.2020 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 02.06.2020 по делу № А66-4283/2014 о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества «Осташковский кожевенный завод» (далее – должник).

Уполномоченный орган обратился в Арбитражный суд Тверской области с заявлением о признании недействительными (ничтожными) сделками договора на сервисное обслуживание производственного оборудования от 01.11.2011 № 01/11 и договора от 29.03.2012 № 4/12 на оказание услуг по ремонту оборудования, заключенных закрытым акционерным обществом «Осташковская генерирующая компания» и должником.

По указанным договорам должник выступал заказчиком, а ЗАО «Осташковская генерирующая компания» (далее – общество «ОГК») выступало подрядчиком по договору на сервисное обслуживание производственного оборудования от 01.11.2011 № 01/11 и исполнителем по договору на оказание услуг по ремонту оборудования от 29.03.2012 № 4/12.

Определением Арбитражного суда Тверской области от 30.06.2016 требование общества «ОГК» о включении в реестр требований кредиторов должника суммы долга по указанным договорам признано обоснованным и включено в реестр требований кредиторов должника в размере 131 147 952 руб. 96 коп.
Определением от 28.11.2017 произведена замена кредитора – общества «ОГК» на правопреемника – АО «ВКЗ». Общество «ОГК» ликвидировано на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства, о чем в Единый государственный реестр юридических лиц 16.05.2018 внесена соответствующая запись.

Вместе с тем, при рассмотрении заявления уполномоченного органа судами было установлено, что по итогам выездной налоговой проверки по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты налогов и сборов по всем налогам и сборам за период с 01.01.2010 по 31.12.2012 уполномоченным органом вынесено решение от 09.10.2014 № 2 о привлечении должника к ответственности за совершение налогового правонарушения. В рамках налоговой проверки было установлено, что в хозяйственные отношения должник с обществом «ОГК» фактически не вступал, между указанными организациями имел место фиктивный документооборот с целью получения необоснованной налоговой выгоды. В связи с этим должник признан недобросовестным налогоплательщиком.

При таких обстоятельствах суды пришли к выводу о мнимости указанных сделок, однако в удовлетворении заявления уполномоченному органу отказали по причине пропуска заявителем срока исковой давности для обращения с заявлением. При этом суды исходили из того, что поскольку об обстоятельствах, свидетельствующих о недействительности сделок уполномоченному органу стало известно в результате проведенной выездной налоговой проверки (решение от 09.10.2014 № 2), то с даты включения требования уполномоченного органа в реестр (12.03.2015) у него возникло право на самостоятельное обращение в суд с заявлением об оспаривании сделок должника. Однако с заявлением о признании недействительными сделок уполномоченный орган обратился в арбитражный суд только 24.09.2018 Суды также указали, что при разрешении вопроса о включении требований общества «ОГК» в реестр уполномоченный орган как реестровый кредитор должника на ничтожность спорных сделок не ссылался.

В результате рассмотрения заявления уполномоченного органа по существу определением суда первой инстанции от 14.11.2019, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции от 12.02.2020 и судом округа от 02.06.2020, в удовлетворении заявления было отказано.
В кассационной жалобе уполномоченный орган указывает, что срок исковой давности, следует исчислять не ранее включения основанного на спорных сделках требования общества «ОГК» в реестр (30.06.2016), поскольку только с этого момента могут считаться нарушенными права и законные интересы уполномоченного органа как кредитора должника.

Приведенный уполномоченным органом в кассационной жалобе довод, по моему мнению, является обоснованным и разумным.

Согласно положениям п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. В случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, срок исковой давности исчисляется со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. Это положение предполагает совпадение моментов начала исполнения сделки и нарушения таким исполнением прав лица, оспаривающего сделку.

Толкование положений ст. 181 ГК РФ совместно с положениями п. 1 ст. 61.1 и п. 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве позволяет сделать вывод, что о начале исполнения недействительной сделки в форме реализации права недобросовестного кредитора в рамках дела о банкротстве третьим лицам становится известно после подачи требования кредитора о включении в реестр требований кредиторов должника.

Довод о том, что права кредиторов в деле о банкротстве могут считаться нарушенными только с момента включения в реестр требований кредиторов должника требования, основанного на недействительной сделке, в том числе даже в случае, если об обстоятельствах, свидетельствующих о недействительности сделки, кредиторам было известно до момента рассмотрения требования недобросовестного кредитора, обоснован. В связи с этим, права уполномоченного органа как кредитора могут считаться нарушенными только с того момента, когда требования общества «ОГК» были включены в реестр.

Вместе с тем невозможно не согласиться с позицией судов о том, что при разрешении вопроса о включении требований общества «ОГК» в реестр уполномоченный орган как реестровый кредитор должника должен был дать правовую оценку требованию общества «ОГК» и своевременно заявить о ничтожности спорных сделок, положенных в обоснование требования о включении в реестр требований кредиторов.

Согласно абз. 3 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» наличие у сделки, на которой основывает требование кредитор, оснований для признания ее недействительной в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве не может использоваться в качестве возражения при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на подачу соответствующего заявления об оспаривании сделки в порядке, определенном этой главой.

При этом в соответствии с абз. 4 того же пункта наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Это означает, что действующий разумно и добросовестно уполномоченный орган в процессе о рассмотрении обоснованности требования кредитора, основанного на ничтожной (мнимой) сделке, должен был своевременно заявить возражения относительно обоснованности требования и указать на мнимый характер указанных сделок.

В противном случае судебный акт о включении в реестр требований кредиторов должника требования, основанного на мнимых сделках, вынесение которого фактически стало возможным в отсутствие своевременных обоснованных возражений заинтересованного лица, может иметь преюдициальное значение по смыслу п. 2 ст. 69 АПК РФ. В таких условиях, действия уполномоченного органа обоснованно могут быть оценены как направленные на пересмотр судебного акта о включении кредитора в реестр требований кредиторов должника, что недопустимо, если заинтересованное лицо не представляет доказательства, позволяющие дать иную оценку обстоятельствам дела (п. 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств»).

Указанные обстоятельства позволяют предположить, что Верховный Суд РФ по результатам рассмотрения кассационной жалобы судебные акты, состоявшиеся по спору, отменит, а дело направит на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Полагаю, что выводы Верховного Суда РФ по этому спору будут способствовать формированию правовых подходов при исчислении срока исковой давности в тех случаях, когда момент начала исполнения сделки не совпадает с моментом нарушения прав лица, оспаривающего сделку. Вместе с тем не менее важным мог бы стать вывод суда о необходимости оценки добросовестности поведения лица, оспаривающего сделку, но не возражавшего по существу при рассмотрении обоснованности заявления о включении в реестр требований кредиторов требования, основанного на оспариваемой сделке. Надеюсь, что судебная коллегия не оставит без внимания эту особенность рассматриваемого дела.

Айк Саргсян, Федресурс