Статья Игоря Ляшенко для Банковского обозрения

Исключение единственного жилья из конкурсной массы — практика ВС РФ

Правовое регулирование процедуры банкротства физических лиц позволяет должнику исключить из конкурсной массы единственное пригодное для проживания жилье. Решение этого вопроса происходит в судебном порядке, так как при рассмотрении таких обращений часто возникают вопросы и споры. Пункт 3 ст. 213.25 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) защищает право должника на сохранение единственного жилья. Однако этот механизм не применяется автоматически. В данной статье мы рассмотрим судебную практику, сформировавшуюся на уровне высшей судебной инстанции.

В деле № А40-208133/2019 Верховный суд РФ (далее — ВС РФ) защитил интересы должника, в собственности которого находится дом с земельным участком. Должник подарил это имущество своему отцу. После введения процедуры реализации имущества в отношении должника договор дарения был оспорен финансовым управляющим и имущество вернулось в конкурсную массу. Имущество было выставлено на торги, которые успешно завершились, и с победителем был заключен договор купли-продажи. Должник обратился в суд с заявлением об исключении дома и земельного участка из конкурсной массы как единственного пригодного для проживания жилья.

Суд первой инстанции исключил спорное имущество из конкурсной массы. Финансовый управляющий обжаловал судебный акт первой инстанции. По его мнению, должник лишился права на исключение дома с участком из конкурсной массы, так как имущество вернулось туда в результате оспаривания сделки по его дарению. Сделка была признана недействительной на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве как причиняющая вред кредиторам и на основании ст. 10 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) как совершенная со злоупотреблением правом. Апелляционный и кассационный суды приняли сторону финансового управляющего и отменили исключение имущества из конкурсной массы.

Этот спор затрагивает вопрос о защите прав на единственное жилье у должника, чьи действия по отчуждению имущества были оспорены в рамках дела о банкротстве. С одной стороны, п. 3 ст. 213.25 Закона о банкротстве защищает право на сохранение единственного жилья. С другой стороны, п. 2 ст. 10 ГК РФ предусматривает возможность с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказать стороне сделки в защите принадлежащего ей права. Поднимаемый в рассматриваемом споре вопрос об исключении из конкурсной массы единственного жилья уже не раз становился предметом рассмотрения как ВС РФ, так и Конституционного суда РФ (далее — КС РФ).

КС РФ в своем Постановлении от 26.04.2021 констатировал невозможность автоматического применения правил об иммунитете единственного жилья для безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, явно превышающие необходимый и достаточный уровень обеспеченности жильем. Лицо, целенаправленно создавшее своими действиями ситуацию, в которой недвижимое имущество становится единственно пригодным для проживания, не должно извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения. Однако КС РФ сделал важную оговорку о том, что иммунитет у единственного жилья отсутствует только в том случае, если отказ в его применении не оставит должника без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи. Напомню, что в деле, рассмотренном КС РФ, речь шла о споре вокруг жилья, существенно превышавшего по своим нормативам существующие стандарты. При этом суд указал на необходимость предоставления замещающего жилья (Постановление КС РФ от 26.04.2021 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” в связи с жалобой гражданина И.И. Ревкова», далее — Постановление № 15-П).

Замечу, что ВС РФ при рассмотрении схожего спора указал на необходимость рассмотрения возможности приобретения замещающего жилья арбитражным управляющим за счет выручки от продажи имущества должника (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВC РФ от 26.07.2021 № 303-ЭС20-18761 по делу № А73-12816/2019).

В итоге Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ оценила соотношение правил об исполнительском иммунитете в отношении единственного жилья должника (с учетом позиций, закрепленных в Постановлении от 26.04.2021 № 15-П) и норм о недопущении извлечения лицом выгоды из своего недобросовестного поведения. Принятое 31.10.2022 Определение защитило интересы должника. ВС РФ указал, что злоупотребление правом, допущенное должником при заключении договора дарения, не может служить основанием для отказа в применении исполнительского иммунитета.

Другой пример — дело № А78-11268/2017. Финансовый управляющий обратился в суд с заявлением об утверждении положения о порядке, об условиях и сроках реализации имущества должника. В состав подлежащего реализации имущества была включена квартира, находящаяся по адресу: Забайкальский край, г. Чита, ул. Выставочная, д. 20, кв. 1 (далее — Квартира).

Должник обратился в суд с требованием об исключении Квартиры из конкурсной массы. Суды трех инстанций исключили ее из конкурсной массы, придя к выводу, что на нее распространяются правила абз. 2 ч. 1 ст. 446 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ) и п. 3 ст. 213.25 Закона о банкротстве об иммунитете в отношении единственного помещения, пригодного для постоянного проживания должника и его семьи.

Не согласившись с данным выводом, финансовый управляющий обратился в ВС РФ с кассационной жалобой.

Пункт 3 Постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» устанавливает, что исполнительский иммунитет в отношении единственного жилого помещения, пригодного для постоянного проживания и не обремененного ипотекой, действует и в ситуации банкротства должника.

При разрешении этого спора ключевым вопросом стало установление соотношения правила об исполнительском иммунитете в отношении единственного жилья должника с правовыми позициями, изложенными КС РФ в Постановлении № 15-П. Напомню, что КС РФ констатировал невозможность автоматического применения правил абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ для безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, явно превышающее по своим характеристикам необходимый и достаточный уровень обеспеченности жильем.

Суды установили, что площадь Квартиры составляет 392,9 кв. метров, в ней совместно проживают должник, его жена и двое несовершеннолетних детей. При рассмотрении спора в суде апелляционной инстанции установлено, что помимо права совместной с супругой собственности на Квартиру, у должника есть половина доли в праве собственности на квартиру по адресу Забайкальский край, г. Чита, ул. Полины Осипенко, д. 38, кв. 3 площадью 146,2 кв. метра (далее — Квартира № 2). Вторая часть доли принадлежит бывшей супруге Должника — Михайловой Ольге Михайловне. На мой взгляд, стоит согласиться с позицией нижестоящих судов, что нынешняя супруга должника и их несовершеннолетние дети в силу ч. 1 ст. 31 Жилищного кодекса РФ не относятся к членам семьи Ольги Михайловны, проживающей в Квартире № 2 со своей семьей. В соответствии с практикой ВС РФ по рассмотрению споров о вселении участник общей долевой собственности на жилое помещение не обладает безусловным правом на вселение в него и, следовательно, на проживание в жилом помещении (Определение Верховного Суда РФ от 03.12.2013 № 4-КГ13-32). Совокупность перечисленных обстоятельств препятствует проживанию в Квартире № 2 семьи должника.

Кроме перечисленных жилых помещений, в деле фигурирует квартира, расположенная по адресу: Забайкальский край, г. Чита, ул. Чкалова, д. 132, кв. 9 (далее — Квартира № 3), приобретенная женой должника до заключения брака и переданная в дар их несовершеннолетнему сыну. Суды всех трех инстанций установили, что Квартира № 3 не может рассматриваться в качестве жилого помещения, пригодного для проживания должника и его семьи, так как никогда не принадлежала ему на праве собственности.

Таким образом, спорная Квартира действительно остается единственным жилым помещением, находящимся в собственности должника и пригодным для постоянного проживания. Тем не менее, как уже было отмечено, это обстоятельство не влечет за собой автоматического применения предусмотренного абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ иммунитета.

В результате Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ защитила интересы должника, направленные на исключение спорной Квартиры из конкурсной массы, указав, что правила Постановления № 15-П не подлежат применению в этом споре. ВС РФ отметил, что кредиторы не заявили о готовности предоставить замещающее жилье в судах первой и апелляционной инстанций, а также не было доказано, что продажа квартиры позволит существенно удовлетворить требования кредиторов.

В целом, можно констатировать, что принятое в 2021 году Постановление № 15-П успело сформировать на уровне высшей инстанции судебную практику по вопросу исключения из конкурсной массы должников (физических лиц) значительных по площади жилых помещений. Главным критерием остается чрезмерность площади жилого помещения.

ВС РФ в деле № А73-12816/2019, в котором рассматривался спор об исключении из конкурсной массы жилого дома и земельного участка, пришел к выводу, что в таких случаях финансовый управляющий должен созвать и провести собрание кредиторов по вопросу о предоставлении замещающего жилья. Он также должен установить рыночную стоимость жилого дома и земельного участка, на котором дом расположен, действительную стоимость замещающего жилья, издержки, связанные с продажей дома, участка и с покупкой замещающего жилья (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.07.2021 № 303-ЭС20-18761 по делу № А73-12816/2019). Такой подход должен применяться и в случаях, когда спорная квартира находится в совместной собственности с супругом/супругой должника. Пункт 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве устанавливает, что имущество гражданина, принадлежащее ему на праве общей собственности с супругом (бывшим супругом), подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным этой статьей. В таких случаях супруг (бывший супруг) вправе участвовать в деле о банкротстве гражданина при решении вопросов, связанных с реализацией общего имущества. 

Если значительная по своей площади жилая недвижимость находится в совместной собственности, то это не препятствует ее реализации в рамках дела о банкротстве даже при условии установления статуса единственного жилья. В деле № А50-16438/2017 суды установили, что жилой дом строился в период брака, поэтому на него распространяется режим общей совместной собственности супругов. Суды нижестоящих инстанций сочли, что раздел дома в целях выдела доли супруги должника экономически нецелесообразен, и исключили его из конкурсной массы. ВС РФ отменил судебные акты и указал на необходимость следования позиции Конституционного суда, закрепленной в Постановлении № 15-П (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2021 № 309-ЭС21-14612 по делу № А50-16438/2017).

Таким образом, в силу Постановления № 15-П иммунитет единственного жилья теперь не является безусловным. Если жилье по своей площади значительно превышает разумный уровень обеспеченности, то судам необходимо рассмотреть возможность его продажи и предоставления должнику и его семье замещающего жилья. Соблюдение конституционного права на жилище в таком случае обеспечивается за счет формулирования условий сделок купли-продажи таким образом, чтобы право собственности должника на имеющееся у него жилое помещение прекращалось не ранее возникновения права собственности на замещающее жилье (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.07.2021 № 303-ЭС20-18761 по делу № А73-12816/2019).

Подводя итог, замечу: должники могут чувствовать себя защищенными при условии, что их единственное жилье не превышает установленные в субъекте нормы предоставления помещений на основе социального найма в значительной степени. Отдельно суды будут оценивать предшествующее поведение должника в отношении такой собственности. Тем не менее право на жилище, являющееся конституционной гарантией, остается первичным по отношению к интересам конкурсных кредиторов. Суды не оставят без жилья должника, даже если его признают недобросовестным.

Игорь Ляшенко, Банковское обозрение