ВС РФ рассмотрит обособленный спор о признании притворной сделкой цепочки договоров

25.06.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее — Агентство) на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18.02.2019, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.05.2019 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.08.2019 по делу №А56-94386/2018.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.08.2018 акционерное общество «Банк Советский» (далее – Банк, Должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства, функции конкурсного управляющего должника возложены на Агентство.

Конкурсный управляющий Банка обратился в суд с заявлением о признании недействительными в силу притворности следующих сделок: договоров купли-продажи от 10.09.2014 и 08.10.2014, заключенных между ООО «Росинвест» и Митрушиным В. И., договоров дарения в целях увеличения чистых активов от 26.09.2014, от 27.10.2014, от 27.11.2014, заключенных между Митрушиным В.И. и Банком, договоров аренды недвижимого имущества, заключенных в период с ноября 2014 по июль 2015 Банком (арендодателем) и обществами «Росинвест» и «Тандем» (арендаторами).

В своем заявлении конкурсный управляющий просит применить к возникшим правоотношениям правила договора купли-продажи недвижимого имущества, признать Банк покупателем, а общество «Росинвест» продавцом объекта недвижимости – бизнес-центра, а также истребовать бизнес-центр из владения частной акционерной компании с ограниченной ответственностью «ДММ Инвестментс Лимитед» и признать право собственности Банка на бизнес-центр.

Как следует из материалов дела и установлено судами, осенью 2014 общество «Росинвест» продало бизнес-центр В.И.Митрушину.

Затем Митрушин, будучи акционером Банка, передал последнему бизнес-центр по трем договорам дарения в целях увеличения чистых активов Банка, что позволило продолжить привлекать вклады населения и получить налоговые преференции.

В это время между Банком и обществами «Росинвест» и «Тандем» были заключены договоры аренды, то есть фактически бизнес-центр так и остался в пользовании ООО «Росинвест» и его аффилированного лица «Тандем».

В дальнейшем, помимо воли Банка, недвижимое имущество выбыло из его владения. Договоры дарения признаны недействительными вступившим в законную силу решением Василеостровского районного суда города Санкт-Петербурга по делу № 2-3852/16. В результате применения реституции бизнес-центр был возвращен Митрушину В.И. Действующим титульным собственником бизнес-центра является «ДММ Инвестментс Лимитед».

По мнению конкурсного управляющего совокупность перечисленных обстоятельств свидетельствует о том, что фактические отношения между обществом «Росинвест» и Банком при передаче недвижимого имущества носили возмездный характер. Спорные сделки являлись взаимосвязанными, а принадлежность имущества Митрушину носила транзитный характер.

Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, выводы которого поддержали апелляционная и кассационная инстанции, отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

Вынося оспариваемые акты, суды ссылались на положения статей 10, 166, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришли к выводу об отсутствии в деле доказательств наличия злоупотребления правом со стороны ответчиков и наличия в сделках намерения причинить вред Должнику.

Так, Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, с выводами которого согласились суды апелляционной и кассационной инстанции, указал на то, что конкурсным управляющим не представлены доказательства того, что участники сделок договором дарения прикрыли сделку договора купли-продажи.

Суды обратили внимание на то, что в настоящее время имеется вступивший в законную силу судебный акт, на основании которого бизнес-центр возвращен Митрушину В.И. Суды указали также, что наличие этого судебного акта исключает возможность виндикации имущества в пользу Банка.

Конкурсный управляющий с судебными актами не согласился и обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд Российской Федерации.

В кассационной жалобе в Верховный Суд Российской Федерации заявитель ссылается на следующие доводы:

1) спорные сделки являются взаимосвязанными, а принадлежность недвижимого имущества Митрушину В.И. носит номинальный характер владения;

2) к прикрываемым сделкам следует применить положения ст. 549 ГК РФ о купли-продажи недвижимости;

3) компания «ДММ Инвестмент Лимитед» владеет объектом недвижимости без законных на то оснований, поскольку имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать;

4) Банк за приобретенный бизнес-центр уступил обществу «Росинвест» право требование к аффилированному с ним ЗАО «УК «Стройгазинвест» на сумму 400 млн. руб. по заниженной стоимости – за 25 млн. руб., что свидетельствует о наличии встречного предоставления за приобретенное по договору купли-продажи недвижимое имущество.

Проанализировав фактические обстоятельства дела, можно предположить следующее развитие событий, в результате которых конкурсная масса Должника увеличится.

1. В первом доводе кассационной жалобы конкурсный управляющий настаивает на взаимосвязанности цепочки сделок, а также указывает о транзитном характере участия Митрушина В.И. в оспариваемых сделках.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.

В силу правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в абз. 1 п. 7, абз.1 п. 88 Постановления от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление № 25), притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

После заключения цепочки притворных сделок бизнес-центр так и остался в пользовании общества «Росинвест».

Пополнение активов Банка при помощи договоров дарения от Митрушина В.И., который является акционером Банка, способствовало увеличению собственных средств Банка. Это, в свою очередь, позволило Должнику продемонстрировать в отчетности перед регулирующим органом улучшение финансового положения. Как следствие, работа банка и привлечение вкладов населения были продолжены.

Цель участия Митрушина в качестве транзитного звена в оспариваемых сделках – получение Банком налоговой преференции в виде освобождения от уплаты налога на прибыль, которую он не смог бы получить, если бы дарение было оформлено непосредственно от общества «Росинвест».

Помимо этого, номинальный характер владения недвижимым имуществом подтверждается сроками как титульного, так и фактического владения со стороны Митрушина, мажоритарного акционера Должника. Период времени с момента приобретения имущества по договору купли-продажи до момента передачи в дар Банку не предполагает фактического владения и использования.

Выявленная конкурсным управляющим схема с применением промежуточной регистрации права собственности не является прецедентной для судебной практики. В Определении Верховного Суда РФ от 25.08.2014 по делу N 303-ЭС14-528, А73-13613/2012 отказано в передаче в СК ЭС ВС РФ дела, в котором суды со ссылкой на п.2 ст. 170 ГК РФ признали установленным факт притворности двух последовательных договоров, так как они преследовали лишь цель передачи имущества от первого продавца конечному приобретателю.

Банк после приобретения недвижимости сдал имущество в аренду ООО «Росинвест» и аффилированному с ним лицу — обществу «Тандем». На период аренды общества были освобождены от финансовых обязательств.

Как указывает конкурсный управляющий, из выписок ЕГРЮЛ следует, что и генеральным директором и участником с долей 50% в ООО «Тандем», и генеральным директором и единственным участником через компанию-нерезидента в ООО «Росинвест» является одно и тоже лицо. Более того, данные организации находятся по одному адресу.

Считаю, что цепочкой взаимосвязанных сделок (покупка Митрушиным В.И., последующее дарение банку и передача в аренду недвижимости) с разным субъектным составом прикрывалась единая сделка, направленная на прямое отчуждение бизнес-центра первым продавцом — обществом «Росинвест» последнему покупателю — Банку.

Эта же логика положена в основу выводов суда в определении Верховного Суда РФ от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230 по делу N А40-125977/2013, в котором суд указывает на то, что цепочка последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может быть признана притворной в порядке п. 2 ст. 170 ГК РФ как прикрывающая собой единую сделку, направленную на прямое отчуждение имущества от первого продавца последнему покупателю.

При данных обстоятельствах судам нижестоящих инстанций следовало обратить внимание на доводы конкурсного управляющего о взаимосвязи цепочки сделок и о транзитном характере сделки между обществом «Росинвест» и Митрушиным, произвести проверку взаимосвязи между Должником и иными участниками сделок, а не фокусировать свое внимание исключительно на вступивших в законную силу решениях по признанию договоров дарения недействительными и отказе в признании недействительными договоров аренды. Судам следовало изучить правовую природу отношений, а также экономические цели сделок.

1. Оценивая цепочку договоров как притворную совокупность сделок, конкурсный управляющий просит применить к возникшим правоотношениям правила договора купли-продажи и признать Банк покупателем, а общество «Росинвест» продавцом объектов недвижимости.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

В п. 87 Постановления № 25 разъяснено, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

При этом следует учесть, что при признании цепочки договоров притворной сделкой правила реституции не применяются. Реституция в соответствии с п. 2 ст.  167 ГК РФ может быть применена в случае, когда сделка, которую прикрывает притворная, также недействительна.

Данный подход нашел свое отражение в Апелляционном определении СК по гражданским делам Верховного суда Республики Башкортостан от 19.03.2015 по делу №33-2632/2015.

Выбранная конкурсным управляющим стратегия логична – он не заявляет требование о признании договора-купли продажи недействительным и о применении реституции, так как в этом случае спорное имущество перешло бы обратно к обществу «Росинвест».

Учитывая обстоятельства спора, цепочка договоров, скорее всего, это притворная сделка, цель которой – передать имущество конечному выгодоприобретателю — ООО «Росинвест».

Я считаю, что в этой ситуации согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ к возникшим правоотношениям применимы правила договора купли-продажи.

Данная позиция подтверждается в Определении Верховного Суда РФ от 09.01.2018 №32-КГ17-33, которым был отменен судебный акт, а дело направлено на новое рассмотрение. При этом суд указал следующее: признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий как реституция. Верховный Суд РФ взвесил представленные доказательства, факт заключения договора купли-продажи жилого помещения и договора займа, оценил условия данных договоров в совокупности, установил обстоятельства, свидетельствующие о притворности оспариваемой сделки по продаже имущества, и сделал вывод о том, что действительная воля сторон была направлена на достижение правовых последствий, характерных для залога недвижимого имущества.

1. Компания «ДММ Инвестмент Лимитед» владеет объектом недвижимости без законных на то оснований.

В результате признания сделки притворной и применения к возникшим правоотношениям правил договора купли-продажи у Митрушина В.И. не возникло право собственности на бизнес-центр. Следовательно, он не имел право отчуждать недвижимость в пользу компании «ДММ Инвестмент Лимитед».

Этот вывод подтверждается судебной практикой. Верховный Суд РФ в Определении от 02.09.2019 N 303-ЭС19-13939 по делу N А51-30217/2017, отказал в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ и указал, что ответчик не являлся правообладателем участка и не вправе был его отчуждать.

Согласно п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление Пленума ВС РФ №10/22) в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам ст.301, 302 ГК РФ.

Если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (ст. 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ. (п. 35 Постановление Пленума ВС РФ №10/22)

В соответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

На основании ст. 302 ГК РФ, если имущество на возмездной основе приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случаях, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Таким образом, есть все законные основания для истребования бизнес-центра из незаконного владения «ДММ Инвестмент Лимитед» и признания права собственности за Банком.

1. Фактические отношения между обществом «Росинвест» и Банком при передаче недвижимого имущества носили возмездный характер.

Конкурсный управляющий настаивает, что прикрываемая сделка имела встречное предоставление.

Между обществом «Росинвест» и Банком был заключен договор цессии, согласно которому последний уступил ООО «Росинвест» требование к аффилированному с ним ЗАО «УК»Стройгазинвест» на сумму 400 млн. руб. за 25 млн. руб.

Таким образом, Банк исполнил свою часть купли-продажи (прикрываемой иными сделками). Разница между стоимостью уступленного требования и размером оплаты за него является встречным предоставлением по сделке купли-продажи.

Между тем, точная стоимость уступленного права требования не упоминается в рассматриваемом деле, а конкурсный управляющий не уточняет стоимость приобретенного бизнес-центра.

Конкурсный управляющий указывает, что право требования уступлено Банком в пользу общества «Росинвест» по заниженной стоимости, но не поясняет на чем основан данный вывод. Заметим, что стоимость уступленного требования зависит от совокупности факторов (обеспеченность долга, реальность взыскания, затраты, которые необходимо понести для взыскания и проч.), а не только от его номинального размера.

Если предположить, что право требования продано не по заниженной стоимости, а его стоимость действительно равна 25 млн. руб., то в этом случае получается, что Банк не оплатил имущество. В данной ситуации Банк из конкурсной массы будет обязан заплатить обществу «Росинвест» за полученный бизнес-центр.

Следует отметить, что согласно сведениям из картотеки дела № А56-20624/2013 о несостоятельности (банкротстве) ЗАО «УК «Стройгазинвест», определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.02.2014 было произведено процессуальное правопреемство Банка в пользу ООО «Росинвест» по требованию к ЗАО «УК «Стройгазинвест» в размере 331 108 085 руб. 67 коп. Требование ООО «Росинвест» включено в реестр требований кредиторов ЗАО «Управляющая компания «Стройгазинвест».

Учитывая это, можно предположить, что стоимость уступленного требования не должна быть ниже 331 108 085 руб. 67 коп. 

Если исходить из того, что стоимость права требования к ЗАО «Управляющая компания «Стройгазинвест» равна 331 108 085 руб. 67 коп., то цена прикрываемого договора купли-продажи равна 306 108 085,67 руб.

Более точно стоимость прикрываемого договора-купли продажи можно определить лишь при наличии оценки стоимости уступленного права.

Верховный Суд РФ обоснованно обратил внимание на пробелы, описанные в кассационной жалобе. Считаю, что результатом рассмотрения кассационной жалобы государственной корпорацией «Агентство по страхованию вкладов» будет отмена судебных актов нижестоящих судов полностью и направление дела на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с целью полного исследования фактических обстоятельств, имеющих важное значение для рассматриваемого дела.

Подведя итог, можно сказать, что доводы конкурсного управляющего о притворности цепочки сделок являются обоснованными.

Заметим, что доводы в части встречного исполнения со стороны Банка не до конца проработаны заявителем (или не усматриваются из Определения Верховного суда РФ о передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ) – не указан размер встречного предоставления.

Для самого признания сделок притворными и применения к возникшим правоотношениям правил договора купли-продажи с последующим истребованием имущества из чужого незаконного владения это не имеет решающего значения – поэтому можно сказать, что требование конкурсного управляющего достаточно перспективно.

Главный вопрос – каковы будут последствия признания?

В условиях неопределенности по поводу цены приобретения Банком недвижимого имущества и стоимости уступленного требования (а по сути эти два значения взаимосвязаны) нельзя исключить вероятность того, что после признания права собственности Банка, возникшего в результате прикрываемого договора купли-продажи, выяснится, что Банк не исполнил обязательства по оплате полной стоимости имущества и тем самым остался должником перед обществом «Росинвест».

Впрочем, даже при таком, самом негативном исходе дела, конкурсная масса пополнится ликвидным имуществом. Удовлетворение требований конкурсного управляющего в целом окажет благотворное влияние на ход конкурсного производства и поспособствует защите интересов как кредиторов, так и должника.

Агина Копейкина, Федресурс