ВС РФ рассмотрит спор о включении в реестр требований иностранного банка, возникших из цепочки сделок, совершенных, чтобы избежать двойного налогообложения

5 сентября 2024 года Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу общества «Ливийский иностранный банк» (далее – Банк) на определение Арбитражного суда города Москвы от 30.05.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.10.2023 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 02.02.2024 по делу № А40-59004/2019 о банкротстве акционерного общества «Объединенная мясная группа» (далее – АО «ОМГ», должник).

Арбитражный суд г. Москвы решением от 06.04.2021 г. по делу № А40-59004/2019 признал АО «Объединенная Мясная Группа» несостоятельным (банкротом), в отношении должника была введена процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев.

Между должником, Банком и иными обществами был заключен ряд сделок, которые, в соответствии спредставленными в материалы дела пояснениямиЛивийского банка, имели целью избежать двойного налогообложения при выдаче кредита российской компании. Двойное налогообложение, в данном случае, стало бы последствием отсутствия между Ливией и Россией соглашения об избежании двойного налогообложения.

В цепочке сделок также приняла участие компания UMG Finance B.V. (далее – Компания UMG) с акционерным капиталом 100 евро, учрежденная в соответствии с законодательством Нидерландов. Компанией UMG были выпущены облигации на сумму 70 000 000 долларов США с процентной ставкой 8% годовых.

Компания UMG и Tradexec Limited 09.12.2013г. заключили договор подписки для приобретения 150 облигаций Компании UMG общей номинальной стоимостью в 30 000 000 долларов США. В дальнейшем (17.01.2014г. и 03.12.2014г.) между компаниями было заключено еще два договора для приобретения еще двухсот облигаций.

АО «Объединенная Мясная Группа» и Tradexec Limited 09.12.2013г. заключили договор о гарантии по требованию, в соответствии с п. 2(a) которого должник принял на себя обязательство «как единственный и основной должник, безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по предъявлении держателем облигаций письменного требования любую сумму, которая может быть истребована держателем облигаций, в размере до 56 255 000 евро, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей, а также издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению Гарантии».

После заключения договора гарантии Tradexec Limited передал все приобретенные им облигации АО «Ливийский Иностранный Банк».

Таким образом, АО «Ливийский Иностранный Банк» через цепочку сделок приобрело 350 облигаций Компании UMG общей стоимостью 70 000 000 долларов США.

По мнению АО «Ливийский Иностранный Банк», в связи с приобретением им облигаций Компании UMG, права по договору гарантии в виде права требования к АО «ОМГ» также перешли к нему. В связи с этим Банк заявил требование о включении задолженности в размере 5 062 387 450 руб. в реестр требований кредиторов АО «ОМГ».

Арбитражный суд города Москвы определением от 22.03.2022 признал договор о гарантии по требованию недействительной сделкой, применив последствия недействительности в виде восстановления правоотношений сторон до даты заключения сделки. Требование Банка признано судом необоснованным, во включении в реестр отказано. Девятый арбитражный апелляционный суд 08.06.2022 оставил определение без изменения.

Арбитражный суд Московского округа 12.10.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 22.03.2022 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2022 отменил, а обособленный спор направил на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы. Кассация отметила, чтосуды, указывая на транзитный характер движения денежных средств, не учли отсутствие в правоотношениях займодавца и заемщика аффилированности, в связи с этим применение позиций Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в определениях от 11.07.2019г. № 305-ЭС19-4021 и от 14.02.2019г. № 305-ЭС18-17629, некорректно.

Замечу, что перечисленные позиции ВС РФ относятся к ситуациям создания аффилированными участниками группы лиц подконтрольной фиктивной кредиторской задолженности в преддверии банкротства должника.

Кроме этого, как указал суд округа, само по себе перераспределение денежных средств внутри группы лиц не говорит о транзитности их движения.

Суд также отметил, что заслуживают внимания пояснения Банка, в соответствии с которыми такая форма финансирования (учреждение иностранной компании, выпуск ее облигаций) является обычной практикой, а наличие корпоративных связей между Компанией UMG и АО «Объединенная Мясная Группа», в соответствии с правовым подходом высшей судебной инстанции, объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок.

Направляя спор на новое рассмотрение, суд округа отметил необходимость установления судами следующих обстоятельств:

− как были израсходованы денежные средства, полученные должником через цепочку сделок;

− в чем в настоящем случае проявляется злоупотребление при перераспределении денежных средств между дочерней и материнской компаниями, с учетом изначально заявленной цели получения финансирования (п. 1.2 Положения и условия выпуска облигаций);

− в чем выразилось злоупотребление банка, предоставившего финансирование под проценты;

− остались ли денежные средства под контролем единой группы лиц или вернулись в банк.

Суд также указал, что перенос судом бремени доказывания на Банк в условиях недоказанной аффилированности между самим Банком и получившими финансирование лицами – необоснован.

Суд первой инстанции при повторном рассмотренииспора установил наличие в сделке признаков злоупотребления правом, выраженных в том, что действия должника по заключению гарантии не имели целью создание дополнительных гарантий погашения задолженности, так как стороны не предполагали исполнение обязательств основным заемщиком. Договор гарантии, в рассматриваемом случае, не был примером обычной для делового оборота сделки, так как стороны не предполагали, что Компания UMG, которая была основным заемщиком, исполнит свои обязательства.

Кроме этого, по состоянию на дату повторного рассмотрения требования Банка судом первой инстанции, Компания UMG находится в процедуре банкротстве и ее основным кредитором является АО «Ливийский Иностранный Банк». Требования самой Компании UMG в деле о банкротстве АО «ОМГ» признанными обоснованными в размере 4 916 952 631, 12 рублей и подлежащими учету в порядке очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты (то есть понижены в очередности удовлетворения).

Суд первой инстанции в отношении совершенной цепочки сделок также отметил, что сформировалось два кредитных требования, которые возникли фактически из одного обязательства. Одно из них – это требование «фирмы-однодневки», выдавшей заемные денежные средства и производившей финансирование должника, а второе – требование Банка, который заранее знал о невозможности исполнения своих обязательств, в связи с чем обеспечил свои денежные средства договором о гарантии с заведомо неравноценными условиями.

В результате, арбитражный суд города Москвы при повторном рассмотрении вновь признал договор гарантии недействительной сделкой и применил последствия недействительности сделки в виде восстановления правоотношений сторон до даты заключения сделки. Требования Банка в размере 5 062 387 450 рублей были признаны необоснованными и не подлежащими включению в реестр требований должника.

Банк обратился с апелляционной жалобой.

Суд апелляционной инстанции, оставляя определение без изменения, а жалобу без удовлетворения, отметил, что излишне рискованная форма предоставления финансирования Банком, основанная на сделке, имеющей явно выраженные элементы злоупотребления, повлекла утрату Банком права на возмещение убытков по указанной сделке. При этом независимость гарантии не легализует сделку, в обеспечение исполнения которой она выдана.

О злоупотреблении правом, в рассматриваемом случае, свидетельствует и то, что в материалах дела отсутствуют доказательства платежеспособности Компании UMG в контексте ее возможности исполнить свои обязательства по облигациям. Капитал Компании равен 100 евро, сведений об иных источниках дохода (кроме права требования к АО «ОМГ» из договора займа) не представлено.

Помимо этого, отсутствие доказательств существования между сторонами юридической аффилированности не исключает фактической аффилированности, которая, согласно выводам суда апелляционной инстанции, усматривается из схемы предоставления денежных средств, на которую непосредственно сослался Банк в апелляционной жалобе, указав, что он предоставил Должнику денежные средства через Компанию UMG, для того чтобы избежать двойного налогообложения.

Банк обратился с жалобой в кассацию.

Суд кассационной инстанции нарушений в судебных актах судов нижестоящих инстанций не нашел и оставил кассационную жалобу без удовлетворения.

При повторном рассмотрении заявления суды руководствовались следующим нормативно-правовом обоснованием.

Как следует из разъяснений п. 17 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», в порядке Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации).

В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Обеспечительные сделки, не отвечающие принципам разумности и экономической целесообразности, не имеющие целью создание гарантий погашения сложившейся задолженности, в связи с тем, что стороны изначально знали о невозможности исполнения своих обязательств основным должником, являются ничтожными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ в связи с наличием в действиях сторон злоупотребления правом.

О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок может свидетельствовать, в частности, то, что они совершены банком не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств, а, например, в целях участия в операциях по неправомерному выводу активов (Определение Верховного Суда РФ от 15.06.2016г. № 308-ЭС16-1475 по делу № А53-885/2014).

Договор о гарантии является ничтожным в силу статей 10 и 168 ГК РФ, так как действия АО «ОМГ» по заключению гарантии не имели целью создание дополнительных гарантий погашения задолженности, поскольку стороны не предполагали исполнение обязательств основным заемщиком.

Согласно разъяснениям п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», в силу пунктов 3 — 5 статьи 71 и пунктов 3 — 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором — с другой. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В условиях конкуренции кредиторов за распределение конкурсной массы законодательством, разъяснениями высшей судебной инстанции и судебной практикой для пресечения злоупотреблений выработаны повышенные стандарты доказывания требований кредиторов. Суды должны проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

В своем Определении Верховного Суда РФ от 15.07.2024 № 305-ЭС22-24409(2) судья ВС РФ посчитал, что доводы Банка, изложенные в кассационной жалобе, свидетельствуют о допущенных судами существенных нарушениях норм права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов заявителя кассационной жалобы в экономической деятельности. Судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы назначено на 5 сентября 2024 года.

Верховному суду РФ предстоит рассмотреть сложный вопрос, связанный с установлением требования Банка, возникшего из цепочки сделок, созданной для того, чтобыизбежать двойной уплаты налогов.

Ситуация является двойственной так как, с одной стороны, согласно позиции Банка, заключение такой системы сделок является для него обычной практикой, нацеленной на снижение налоговой нагрузки. Ясно, что двойное налогообложение сделает любой кредит экономически нецелесообразной сделкой. Для поддержания своей международной деятельности, в отсутствие соглашения об избежании двойного налогообложения между Государством Ливия и Российской Федерацией, Ливийский Банк вынужден прибегать к усложненным конструкциям сделок, включающим использование «компании-однодневки», зарегистрированной в юрисдикции государства, имеющего соглашение о налогообложении с РФ (Нидерланды).

С другой стороны, за реестр требований кредиторов должника уже включены требования Компании UGM, возникшие из того же обязательства. Включение в реестр требования Банка, возникшего из той же цепочки сделок, теоретически может быть квалифицировано как двойное взыскание задолженности.

Суду предстоит решить вопрос о допустимости или недопустимости использования примененной правовой конструкции в виде цепочки сделок, направленной на выдачу кредита в обход двойного налогообложения, с точки зрения норм Закона о банкротстве РФ и положений российского гражданского законодательства о недействительности сделок.

Разрешение этого вопроса представляется очень важным и интересным с точки зрения прогнозирования формирования дальнейших международных взаимоотношений между участниками делового оборота из государств, не имеющих между собой соглашений об избежании двойного налогообложения.

Федресурс