ВС рассмотрит жалобу управляющего на дисквалификацию

08.12.2021 Верховный суд рассмотрит кассационную жалобу арбитражного управляющего Булдаковой Н.Н. на решение Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2020, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2020, постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.05.2021 по делу № А40-164707/2020 о привлечении к административной ответственности арбитражного управляющего за действия, совершенные в рамках дела банкротстве ООО «Таймырстроймонтаж» (далее по тексту – Должник) (№ А40-14034/15). 

Обжалуемыми  судебными актами арбитражный управляющий Булдакова Н.Н. была привлечена к административной ответственности, предусмотренной п.3.1. ст.14.13 КоАП, в виде дисквалификации сроком на 6 месяцев в связи с тем, что она, не имея должных полномочий, незаконно (по мнению Управления Россреестра) провела собрание кредиторов должника, допустив к голосованию по вопросам повестки дня лиц, не обладающих правом голоса. 

01.02.2016 решением Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-14034/15 в отношении ООО «Таймырстроймонтаж» введена процедура конкурсного производства. 10.04.2019 определением Арбитражного суда города Москвы в рамках данного дела конкурсным управляющим ООО «Таймырстроймонтаж» утверждена Булдакова Н.Н. 02.03.2020 определением Арбитражного суда города Москвы процедура конкурсного производства в отношении ООО «Таймырстроймонтаж» прекращена в связи с отказом единственного кредитора Шаламова А.В. от требований к должнику.

17.03.2020 арбитражным управляющим проводится собрание кредиторов должника по требованию кредитора, заявившего свои требования после закрытия реестра. Далее последовало обращение Должника в административный орган с жалобой по факту незаконного проведения арбитражным управляющим собрания кредиторов, которое стало поводом для проведения административного расследования и составления протокола об административном правонарушении №1847720 от 28.08.2020. Этот протокол в свою очередь выступил поводом для обращения в суд с заявлением о привлечении к административной ответственности по ч..3.1 ст.14.13 КоАП РФ.

Суды трех инстанций оказались единодушны в своем мнении, признав, что действия конкурсного управляющего по проведению собрания кредиторов после прекращения процедуры конкурсного производства с допуском к голосованию по вопросам повестки дня лиц, не обладающих правом голоса, нарушают п.2ст.127, п.1. ст.129 и ст.52 Закона о банкротстве. А в силу того, что ранее решением Арбитражного суда Архангельской области от 27.05.2019 по делу А05-2665/2019 (оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 06.08.2019) арбитражный управляющий Булдакова Н.Н. уже привлекалась к административной ответственности, предусмотренной ч.3 ст. 14.13 КоАП РФ, то в рассматриваемом деле речь шла о привлечении к ответственности по ч.3.1 ст.14.13 КоАП, предусматривающей уже фактически «высшую меру» наказания – дисквалификацию. 

Замечу, что судебные акты выглядят вполне логично.  

Как предписывает процессуальное законодательство  (п.6 ст.205 АПК РФ)   при рассмотрении дела о привлечении к административной ответственности арбитражный суд в судебном заседании устанавливает, имелось ли событие административного правонарушения и имелся ли факт его совершения лицом, в отношении которого составлен протокол об административном правонарушении, имелись ли основания для составления протокола об административном правонарушении и полномочия административного органа, составившего протокол, предусмотрена ли законом административная ответственность за совершение данного правонарушения и имеются ли основания для привлечения к административной ответственности лица, в отношении которого составлен протокол, а также определяет меры административной  ответственности.

Ч.3 ст.14.13 КоАП РФ установлена ответственность за неисполнение  арбитражным управляющим обязанностей, установленных законодательством о несостоятельности (банкротстве), если такое действие (бездействие) не содержит уголовно наказуемого деяния, в виде предупреждения или наложения административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати пяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц — от двухсот тысяч до двухсот пятидесяти тысяч рублей.

Повторное совершение административного правонарушения, предусмотренного ч.3 указанной статьи, влечет дисквалификацию должностных лиц на срок от шести месяцев до трех лет. 

Объективную сторону правонарушения по ч3.1 ст.14.13 КоАП РФ составляют повторные действия или бездействие арбитражного управляющего по неисполнению обязанностей, предусмотренных действующим законодательством о несостоятельности (банкротстве).

Согласно п. 1 ст. 12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон № 127-ФЗ) организация и проведение собрания кредиторов осуществляется арбитражным управляющим.

Участниками собрания кредиторов с правом голоса являются конкурсные кредиторы и уполномоченные органы, требования которых включены в реестр требований кредиторов на дату проведения собрания кредиторов. В собрании кредиторов вправе участвовать без права голоса представитель работников должника, представитель учредителей (участников) должника, представитель собственника имущества должника — унитарного предприятия, представитель саморегулируемой организации, членом которой является арбитражный управляющий, утвержденный в деле о банкротстве, представитель органа по контролю (надзору). Все они имеют право выступать по вопросам повестки собрания кредиторов.

В случаях, если в деле о банкротстве участвует единственный конкурсный кредитор или уполномоченный орган, решения, относящиеся к компетенции собрания кредиторов, принимает такой кредитор или уполномоченный орган. 

В соответствии с п.1 ст.129 Закона о банкротстве с даты утверждения конкурсного управляющего и до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника — унитарного предприятия в пределах, в порядке и на условиях, которые установлены Законом о банкротстве. 

Согласно пункту 2 статьи 127 Закона о банкротстве конкурсный управляющий действует до даты завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве. Заметим, что в нашем случае имело место не завершение, а прекращение производства по делу.
В силу п. 1 ст. 57 Закона о банкротстве арбитражный суд прекращает производство по делу о банкротстве, в том числе, в случае отказа всех кредиторов, участвующих в деле о банкротстве, от заявленных требований или требования о признании должника банкротом. 

Принятие арбитражным судом решения об отказе в признании должника банкротом в соответствии со ст. 56 Закона о банкротстве является основанием для прекращения действия всех ограничений, предусмотренных Законом о банкротстве, которые стали последствиями принятия заявления о признании должника банкротом и (или) введения наблюдения.

В соответствии с п.п. 1, 2 ст. 52 Закона о банкротстве по результатам рассмотрения дела о банкротстве арбитражный суд выносит, в том числе, определение о прекращении производства по делу о банкротстве. Указанный судебный акт арбитражного суда подлежит немедленному исполнению. Но при прекращении производства по делу о банкротстве юридическое лицо сохраняет правоспособность.

Суды установили, что определением Арбитражного суда города Москвы от 02.03.2020 по делу № А40-14034/15 процедура конкурсного производства в отношении ООО «Таймырстроймонтаж» прекращена. Но ни в судебном акте, ни в Законе о банкротстве нет положений об одновременном прекращении и полномочий арбитражного управляющего как конкурсного управляющего должника.

Однако, суды посчитали, что арбитражный управляющий Булдакова Нина Николаевна, не являясь конкурсным управляющим должника и не имея соответствующих полномочий, незаконно провела 17.03.2020 собрание кредиторов ООО «Таймырстроймонтаж», при этом допустила к голосованию по вопросам повестки дня лиц, не обладающих правом голоса. Кроме того, требование о проведении собрания кредиторов, заявленное после прекращения процедуры банкротства должника, само по себе является незаконным. Более того, кредиторы (в данном случае ООО «СК «ТСМ»), заявившие свои требования после закрытия реестра требований кредиторов должника, не наделены законодательством о несостоятельности (банкротстве) правом требования созыва собрания кредиторов. Любопытно то, что на этом собрании был решен вопрос о внеконкурсной реализации права требования о взыскании убытков с контролирующих должника лиц, взысканных определением Арбитражного суда г. Москвы от 05.11.2019 г. в размере 46 728 567,48 руб., в порядке п.5 ст. 139 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» физическому лицу путем заключения договора уступки права требования. 

Процессуальные требования КоАП РФ при проведении проверки и   составлении протокола, полномочия административного органа на составление протокола об административном правонарушении, применение понятия повторного правонарушения и правомерность применения п.3.1. ст.14.13 АПК очень внимательно были оценены судом первой инстанции и подтверждены следующими инстанциями, нарушений обнаружено не было.
Так почему же Верховный суд РФ посчитал необходимым вмешаться в разбирательство и принял к рассмотрению кассационную жалобу арбитражного управляющего, с учетом того, что Верховный суд обладает весьма широкими полномочиями?

Привлечение арбитражного управляющего к административной ответственности в виде дисквалификации не такая уж редкость – даже скорее наоборот. Полюбившийся всем «особый публично-правовой статус  арбитражного управляющего» обусловливает, как подчеркнуто Конституционным Судом Российской Федерации, право законодателя предъявлять к ним специальные требования, относить арбитражных управляющих к категории должностных лиц (примечание к статье 2.4 КоАП Российской Федерации) и вводить повышенные меры административной ответственности за совершенные ими правонарушения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 года N 12-П и Определение от 23 апреля 2015 года N 737-О). Отсутствие единой «линии поведения» судов в вопросе тяжести   мер, применяемых при привлечении к административной ответственности, вытекает из трактовки ст.14.13 КоАП РФ, которая предполагает отсылку к положениям Закона о несостоятельности об обязанностях арбитражного управляющего в целом и не предполагает дифференциацию нарушений и наказаний за них. Суды вынуждены выбирать, руководствоваться принципом соразмерности или принципом неотвратимости наказания, а он предполагает прямолинейное и формальное применение части 3.1 статьи 14.13 КоАП.

Арбитражный управляющий при рассмотрении дела в первой инстанции заявляла о невозможности составления протокола об административном правонарушении в отношении нее в связи с тем, что Федеральный закон о банкротстве является специальной нормой, действует во времени, то есть только в период процедуры банкротства конкретного должника. Однако суд посчитал данное заявление несостоятельным, прокомментировав только то, что нарушений сроков привлечения к административной ответственности в деле нет.

Так же и апелляционная инстанция отклонила доводы арбитражного управляющего о том, что отсутствует объективная сторона вменяемого ей правонарушения, так как собрание проведено после завершения процедуры банкротства, как несостоятельные. 

Но Верховный суд посчитал, что довод о том, что для определения арбитражного управляющего как субъекта ответственности в рассматриваемом случае значение имеет не факт нахождения арбитражного управляющего в реестре арбитражных управляющих, а неисполнение ею обязанностей (в том числе ненадлежащее исполнение обязанностей) в период процедуры банкротства конкретного должника, достоин внимания. Доводя ситуацию до абсурда, в противном случае управляющего по банкротной статье КоАП можно привлекать за нарушения ПДД, так как и их можно отнести к неразумным действиям.

Более того, Верховный суд увидел и другой довод арбитражного управляющего. Он состоял в том, что административная ответственность за неправомерные действия при банкротстве предусмотрена статьей 14.13 КоАП РФ, а объективная сторона правонарушения, ответственность за которое предусмотрена частями 3 и 3.1 указанной статьи, выражается в неисполнении арбитражным управляющим обязанностей, установленных законодательством о несостоятельности (банкротстве), при осуществлении своих полномочий в рамках дела о банкротстве должника. 

В то же время ни административный орган, ни суды не указали, какие обязанности, предусмотренные Законом о банкротстве, арбитражным управляющим не были исполнены в период проведения процедуры банкротства конкретного должника.

Да, ситуация, когда специальный статус прекращен на момент составления протокола об административном правонарушении и во время привлечения к административной ответственности, но действовал на момент совершения вменяемого правонарушения, уже попадала в поле зрения судов и позиция здесь однозначная – прекращение гражданином своей профессиональной деятельности в качестве арбитражного управляющего не может являться причиной освобождения его от административной ответственности по части 8 статьи 14.13 КоАП РФ, так как не является обстоятельством, исключающим производство по делу об административном правонарушении (статья 24.5 КоАП РФ).

Поскольку административное наказание в виде дисквалификации отвечает названной в статье 3.1 КоАП РФ цели предупреждения совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами, так как заключается в лишении права физического лица замещать соответствующую должность в будущем. («Обзор судебной практики «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении арбитражными судами, дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 14 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», утв. Президиумом Верховного Суда РФ 06.12.2017).

В данном случае возникает вопрос: насколько широко следует толковать понятие «обязанности арбитражного управляющего, установленные законодательством о несостоятельности» при рассмотрении вопроса о привлечении к административной ответственности арбитражного управляющего по п.3, 3.1. ст.14.13 КоАП. Выводы судебных инстанций как раз основаны на расширительном толковании нормы. А это недопустимо при решении вопросов, связанных с привлечением к административной ответственности с точки зрения соблюдения баланса частных и публичных интересов, и противоречит положениям части 4 статьи 1.5 КоАП о том, что «неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица» (Постановление Верховного Суда РФ от 05.07.2018 N 46-АД18-10; см. также аналогичные Постановления Верховного Суда РФ от 15.11.2017 N 16-АД17-4, от 25.08.2016 N 44-АД16-25, и др.). Более того, применение широкого толкования в данном случае недопустимо именно в силу баланса принципов соразмерности и неотвратимости наказания в рамках административной ответственности арбитражных управляющих. 

Если Верховный суд РФ останется на позиции, что расширительное толкование норм права в подобных ситуациях недопустимо – полагаю, результатом будет отмена обжалуемых судебных актов. Однако то, что суды изначально не определили надлежащим образом действия арбитражного управляющего, составляющие объективную сторону правонарушения, предусмотренного п.3, 3.1ст.14.13 КоАП РФ, может послужить основанием для направления дела на новое рассмотрение, в котором скорее всего производство будет прекращено в связи с истечением срока давности.
Но возможен и иной подход. Согласно ст.123 Закона о банкротстве  прекращение производства по делу о банкротстве влечет за собой прекращение полномочий внешнего управляющего, который продолжает исполнять свои обязанности в пределах компетенции руководителя должника до даты избрания (назначения) нового руководителя должника. Внешний управляющий обязан созвать орган управления должника, к полномочиям которого относится рассмотрение вопроса об избрании (назначении) руководителя должника, для рассмотрения этого вопроса.

Полномочия иных органов управления должника и собственника имущества должника — унитарного предприятия восстанавливаются. Но в отношении конкурсного управляющего такое уточнение на случай прекращения производства отсутствует, что приводит к неопределенности в применении законодательства. Если это так, то нижестоящие суды просто неверно определили объективную сторону правонарушения и не применили норму права, подлежащую применению.

Ульяна Гоголишвили-Нефедова, Федресурс