Мировое соглашение в банкротстве юридических лиц: проблематика и перспективы

Законодательство о банкротстве предусматривает несколько вариантов реабилитационных процедур для юридических лиц — должников, но существенную часть вводимых процедур составляет конкурсное производство, которое завершается ликвидацией организации

Компании крайне редко могут выйти из процедуры банкротства с возможностью продолжить хозяйственную деятельность. При этом одной из самых популярных реабилитационных процедур стало мировое соглашение. В соответствии со сводными статистическими сведениями о деятельности федеральных арбитражных судов за 2022 год мировое соглашение утверждалось 1775 раз, а процедуры банкротства (завершено или прекращено) рассмотрены судами более 26 848 раз. То есть введением этой реабилитационной процедуры заканчивалось около 7% всех рассмотренных процедур банкротства юридических лиц. В 2021 году эта доля составляла лишь около 2%, 912 мировых соглашений в 39 508 рассмотренных делах. В предыдущий период (с 2017 по 2020 год) это соотношение колебалось в пределах 3–4%, что позволяет сделать вывод о переосмыслении роли данной процедуры среди участников дела о банкротстве.

Вероятно, именно эта тенденция стала причиной того, что 21 сентября 2023 года Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ (СКЭС ВС РФ) рассмотрела важный спор и приняла Определение № 308-ЭС20-3526 (9, 10, 12-14) по делу № А32-26161/2019.

Одной из новых и актуальных проблем института мирового соглашения в процедуре банкротства стало злоупотребление со стороны конкурсных кредиторов процессуальным правом на заключение мирового соглашения с последующим заявлением ходатайства о прекращении процедуры.

Это злоупотребление выражается в том, что кредиторы заменяют процедуру конкурсного производства процедурой мирового соглашения для ускорения процесса выгодного для них раздела имущества должника. В рассмотренном ВС РФ деле о банкротстве должник («Лафер-Юг») остался ни с чем: за него уже все решили кредиторы, которые получили здание на очень выгодных условиях, воспользовавшись своим правом вершить судьбу должника на собраниях кредиторов в процедуре банкротства. Как установил ВС РФ, в этой процедуре конкурсные кредиторы и так получили бы погашение своей задолженности в полном объеме, если бы она продолжалась. Далее должник восстановил бы свою платежеспособность и смог бы вести хозяйственную деятельность с учетом прошлых ошибок, которые уже стоили ему очень дорого.

Другая, более старая проблема мирового соглашения — недоверие кредиторов к должнику и отсутствие у них социально-нравственной цели по спасению должника. В современной России у представителей бизнеса и профессиональных участников рынка существует уверенность в том, что кредиторы получат имущество должника, только если оно было плохо «спрятано» или руководители организации не успели его реализовать перед недобросовестной ликвидацией. Так склонны думать едва ли не все кредиторы, которые становятся участниками дел о банкротстве.

Понятно, что конкурсные управляющие (в том числе под давлением кредиторов) только и заняты тем, что ищут, оспаривают, пополняют, оценивают, а затем продают все имущество должника. А далее следует либо субсидиарная ответственность руководителей, либо и вовсе завершение/прекращение процедуры. В таких процедурах нет социально-экономического интереса, они не направлены на сохранение бизнеса, рабочих мест и восстановление когда-то процветающих предприятий.

Важно, что существует проблема отсутствия стимулов, в том числе материальных, у участников процедуры банкротства при подписании мирового соглашения. Для арбитражных управляющих не предусмотрено эффективного вознаграждения, и все зависит от голосующих кредиторов. А конкурсные кредиторы, исходя из экономических соображений, будут голосовать за тот способ, который в большей степени погасит задолженность перед ними.

Такой подход конкурсных кредиторов порождает новую проблему — использование множества правовых ограничений и рычагов давления на «непослушных» арбитражных управляющих.

А это, в свою очередь, не позволяет большинству арбитражных управляющих получить необходимый опыт для проведения процедуры, направленной именно на реабилитацию.

По сути, сегодня процедура банкротства практически сведена до механических процессов, направленных на выполнение арбитражным управляющим конкретных действий в конкретные сроки. Эти действия по большей части носят либо правовой (оспаривание сделок, взыскание дебиторской задолженности, привлечение контролирующих должника лиц к ответственности), либо информационный характер (собрания кредиторов, публикации, уведомления и запросы).

Как следствие в деятельности арбитражного управляющего, выступающего связующим звеном между кредиторами и бенефициарами должника, отсутствует реальная экономическая и управленческая работа. Более того, это отсутствие никаким образом не осуждается в судебной практике в процедурах банкротства.

Основным следствием такого подхода становится поверхностный экономический анализ при выборе стратегии ведения процедуры арбитражным управляющим. Конкурсные управляющие не заинтересованы в восстановлении должника, не заинтересованы в выходе компании из кризисной ситуации. Антикризисное управление при ведении процедуры существует лишь на словах, цель прекращения процедуры по реабилитационной процедуре, в том числе через мировое соглашение, отсутствует.

Понятие антикризисного управления следует трактовать намного шире, поэтому арбитражные управляющие должны разрабатывать экономически обоснованные стратегии, направленные на преодоление кризиса в компании-должнике. Реализация такой стратегии позволит должникам и кредиторам остаться удовлетворенными благодаря эффективному и экономически обоснованному подходу.

Сам по себе институт мирового соглашения может стать целью процедуры банкротства, так как он четко отрегулирован законом и вполне понятен даже участникам процедуры, далеким от права и экономики.

Очевидно, что вопросы экономики играют все более существенную роль при судебном подходе к решению того или иного спора. В связи с этим можно говорить об очень яркой и верной тенденции развития института мирового соглашения как экономического инструмента грамотного менеджера, что позволит использовать его все чаще для восстановления социально-экономического баланса.

При использовании этого инструмента в ходе банкротства могут возникнуть некоторые проблемы. В частности, мировое соглашение должно соответствовать требованиям законодательства о банкротстве и АПК РФ (ст. 141, 225 АПК РФ, ст. 156, 160 Закона о банкротстве, п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 № 50, п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, п. 49–58 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29), условия соглашения и сроки исполнения  должны быть установлены четко и определенно, наконец, утверждать мировое соглашение следует лишь после оценки его исполнимости и с учетом отсутствия нарушения прав кредиторов и третьих лиц.

Эти ошибки наиболее часто встречаются на практике и требуют осторожности от участников и внимательности суда при принятии решения о прекращении процедуры в связи с заключением мирового соглашения.

Перечисленные проблемы носят технический и правовой характер, однако суды все чаще отказывают в удовлетворении ходатайства об утверждении мирового соглашения в связи с отсутствием экономического обоснования. Даже если кредиторы согласны с его условиями, им и управляющему нужно обосновать суду, почему именно этот вариант подходит для завершения процедуры.

Такой подход вызывает у участников процедуры банкротства нежелание утверждать мировое соглашение, так как возникают сомнения — утвердит ли его суд и удастся ли его реализовать.

Решением проблемы «страха» участников процедуры банкротства перед использованием реабилитационных процедур должен заняться законодатель. Именно он должен внести необходимые изменения в нормативные акты, так как правоприменители и судебные органы связаны буквой и духом закона. Эти обновления не только помогут улучшить репутацию механизма банкротства на рынке, но и позволят кредиторам и компаниям рассчитывать на благоприятный исход процедуры за счет поиска точек соприкосновения, позволяющих удовлетворить потребности всех участников.

Именно такие тенденции развития института банкротства должны получить поддержку всех заинтересованных сторон. Современный консервативный подход к процедуре банкротства можно изменить совместными усилиями не только тех, кто «пишет» закон, но и тех, кто управляет процедурой и заинтересован в «спасении» компании-должника.

Банковское обозрение