ВС РФ рассмотрит спор о двойном взыскании в пользу банкрота

02.02.2023 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу ООО «Нижегородский центр для животных» (далее – центр) на постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 29.03.2022 и постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27.07.2022 по делу № А43-27511/2014 о несостоятельности (банкротстве) ООО «РосАвтоСтрой» (далее – общество).

В рамках дела о банкротстве 31.07.2017 Арбитражный суд Нижегородской области признал недействительной сделку по передаче обществом в пользу центра двух простых векселей и применил последствия недействительности сделки, взыскав с центра в конкурсную массу должника 28 млн. руб. Судебный акт мотивирован тем, что векселя переданы центру в отсутствие встречного предоставления с его стороны, а это причинило вред имущественным правам кредиторов общества (п. п. 1, 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)).

Центр не исполнил реституционное требование, что послужило основанием для предъявления конкурсным управляющим требования о взыскании этих же 28 млн. руб. с контролирующих должника лиц в качестве убытков.

28.04.2018 Арбитражный суд Нижегородской области удовлетворил требование и взыскал с пяти контролирующих должника лиц 28 млн. руб. убытков солидарно.

В отношении одного из контролирующих должника лиц – Фияксель М.Э. ввели процедуру реализации имущества гражданина (дело № А43-46051/2018). В процедуре банкротства Фияксель М.Э требование общества о взыскании убытков в размере 28 млн. руб. было погашено в полном объеме.

Посчитав, что общество получило удовлетворение в полной сумме и не вправе требовать получения этой же суммы с каждого из солидарных должников, а также с центра, последний обратился в рамках дела о банкротстве должника с заявлением:

— о признании не подлежащим исполнению определения суда от 31.07.2017 в части применения последствий недействительности сделки;

— о признании не подлежащим исполнению выданного на основании этого судебного акта исполнительного листа.

Арбитражный суд Нижегородской области 30.11.2021 требования центра удовлетворил. Суд первой инстанции исходил из того, что общество получило денежные средства в ходе исполнения судебного акта о возмещении контролировавшими его лицами убытков, а потому не может претендовать на получение этой же суммы повторно за счет центра.

Постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 29.03.2022, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27.07.2022, судебный акт первой инстанции отменен, в удовлетворении заявления центра отказано. Суды пришли к выводу, что действующее законодательство не предусматривает возможность признания судебного акта не подлежащим исполнению, заявленные центром требования противоречат принципу обязательности вступившего в законную силу судебного акта.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что отношения по исполнению судебного акта солидарными должниками по спору не распространяются на центр. В рассматриваемом деле есть два судебных акта, принятых к разным ответчикам и по различным основаниям, а именно: солидарное взыскание убытков и применение последствий недействительности сделки.

Центр не согласился с судебными актами и обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ. В кассационной жалобе центр просит отменить постановления судов апелляционной и кассационной инстанции, а определение суда первой инстанции оставить в силе.

Центр не согласен с принятыми судебными актами и настаивает на том, что погашение долга перед обществом по судебному акту о возмещении убытков влечет за собой прекращение взыскания в пользу общества по реституционному требованию.

Таким образом, при рассмотрении этого спора коллегии судей Верховного Суда РФ предстоит ответить на два вопроса:

1) влечет ли исполнение обязательства по требованию о взыскании убытков прекращение обязательства по реституционному требованию;

2) возможно ли признать в таком случае судебный акт в части применения последствий недействительности сделки и соответствующий исполнительный лист не подлежащими исполнению.

Согласно ст. 322 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) солидарная обязанность возникает, если это предусмотрено договором или законом, в частности – при неделимости предмета обязательства.

Верховный Суд РФ ранее уже указывал на возможность применения к солидарным требованиям по аналогии ст. 1080 ГК РФ, которая устанавливает солидарную ответственность сопричинителей вреда. Они хоть и имеют различные основания, однако преследуют единую цель, что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавшего (определение СКЭС ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678 по делу № А11-7472/2015).

Более того, в соответствии с позицией, изложенной в п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, была ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки. Однако в случае, если юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь за счет иных мер защиты, в удовлетворении требования к директору о возмещении убытков должно быть отказано.

Соответственно, верно будет и обратное: если общество уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством взыскания убытков с контролирующих его лиц, это влечет невозможность реализации обществом иных мер защиты, в том числе применения последствий недействительности сделки.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что, получив денежные средства в ходе исполнения судебного акта о взыскании с контролирующих должника лиц убытков, общество не вправе претендовать на получение этой суммы повторно за счет взыскания денежных средств с центра в порядке реституции. Такой подход соответствует концепции множественности солидарных обязательств, согласно которой каждое из солидарных обязательств может иметь самостоятельное основание.

Переходя ко второму вопросу, заметим, что действующее законодательство действительно прямо не предусматривает возможность признания судебного акта и исполнительного листа не подлежащими исполнению в связи с прекращением обязательства. Однако возможность удовлетворения таких требований позволила бы решить проблему возможного неосновательного обогащения кредитора за счет двойного взыскания еще на этапе до возбуждения исполнительного производства и/или фактического исполнения требования во второй раз.

В теории (Шевченко И.М. Гражданский иск в уголовном судопроизводстве и субсидиарная ответственность: соотношение требований // Юрист. 2021. № 6. С. 26 — 32.) предлагается решить проблему двойного взыскания с использованием следующих процессуальных механизмов:

— применением по аналогии ч. 10 ст. 141 Арбитражного процессуального кодекса (далее –АПК РФ), которая допускает признание судом своего решения не подлежащим дальнейшему исполнению;

— применением ч. 1 ст. 327 АПК РФ, которая допускает рассмотрение судом вопроса о прекращении исполнительного производства.

В силу ч. 10 ст. 141 АПК РФ в определении об утверждении мирового соглашения, заключенного в процессе исполнения судебного акта арбитражного суда, должно быть также указано, что этот судебный акт не подлежит исполнению.

В соответствии с ч. 1 ст. 327 АПК РФ арбитражный суд по заявлению взыскателя, должника, судебного пристава-исполнителя может приостановить или прекратить исполнительное производство, возбужденное судебным приставом-исполнителем на основании исполнительного листа, выданного арбитражным судом, в случаях, предусмотренных федеральным законом об исполнительном производстве.

И.М. Шевченко в своей статье отмечет, что ст. 141 АПК РФ больше подходит для ситуаций, когда исполнительное производство еще не возбуждалось, а ст. 327 АПК РФ – когда таковое уже было возбуждено.

Замечу, что в рассматриваемом деле исполнительное производство не возбуждалось.

На мой взгляд, к решению данного вопроса применима также позиция, изложенная в п. 25 «Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2020)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020), в соответствии с которой в случае прекращения производства по делу о банкротстве должника в связи с удовлетворением требований всех кредиторов лицо, в отношении которого выдан исполнительный лист на основании судебного акта о признании недействительной его сделки с должником по основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, вправе обратиться в суд с заявлением о прекращении исполнения выданного исполнительного документа на основании зачета встречных требований. Вывод суда мотивирован тем, что при приведенных обстоятельствах отсутствуют лица, имеющие материально-правовой интерес в оспаривании данных платежей и доведении принятого судебного акта до полного исполнения. При этом указание на зачет встречных требований обусловлено тем, что во включенном в Обзор деле суд применил двустороннюю реституцию.

В рассматриваемом деле за счет имущества контролирующего лица должник получил возмещение убытков от незаконной сделки в сумме 28 млн. руб., то есть речь не идет о погашении всех долгов банкрота. И по результатам рассмотрения заявления об оспаривании сделки была применена не двусторонняя, а односторонняя реституция. Тем не менее, общий подход о том, что в случае, когда материально-правовой интерес в доведении судебного акта до полного исполнения отсутствует, суд может прекратить исполнение выданного исполнительного документа по заявлению ответчика-стороны по оспоренной сделке, применим и в настоящем деле.

Примечательно, что в таком случае признавать сам судебный акт неподлежащим исполнению не нужно. При таком подходе нижестоящим судам стоило квалифицировать требование центра, как требование об изменении порядка исполнения судебного акта посредством вынесения судебного акта о прекращении исполнения выданного им исполнительного документа в порядке ст. 324 АПК РФ. При этом изменить квалификацию заявленного требования суд вправе самостоятельно (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ»).

Дополнительно можно отметить, что иные способы защиты права у заявителя рассматриваемой жалобы отсутствуют. Заявленные требования о признании судебного акта и исполнительного листа не подлежащими исполнению ничьих прав не нарушают.

Таким образом, с одной стороны, заявленное требование центра о признании судебного акта и исполнительного листа неподлежащими применению может быть квалифицированно как требование об изменении порядка исполнения судебного акта посредством вынесения судебного акта о прекращении исполнения выданного им исполнительного документа. Полагаю, что в таком случае СКЭС ВС РФ удовлетворит кассационную жалобу, отменит обжалуемые судебные акты и примет новое решение, так как суд первой инстанции не изменил квалификацию заявленных требований.

С другой стороны, СКЭС ВС РФ может применить более радикальный подход. Удовлетворить кассационную жалобу, отменить обжалуемые судебные акты и оставить в силе определение первой инстанции, применив по аналогии ч. 10 ст. 141, допускающую признание судом своего решения не подлежащим дальнейшему исполнению при утверждении мирового соглашения в процессе исполнения судебного акта. Впрочем, такой исход представляется менее вероятным, поскольку для защиты права в целом достаточно и просто прекращения исполнения исполнительного листа в порядке ст. 324 АПК РФ.

Определение, вынесенное по результатам рассмотрения настоящего спора, окажет положительное влияние и с точки зрения решения вопроса о соотношении реституционного требования и требования о взыскании убытков, и с точки зрения решения вопроса о возможных мерах защиты от двойного взыскания.

Ксения Мелешина, Федресурс