ВС РФ рассмотрит спор о включении в реестр требований кредиторов штрафа, не заявленного потребителем

05.12.2022 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Кутузова Виталия Владимировича (далее также – Заявитель, Покупатель) на определение Арбитражного суда города Москвы от 07.12.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.03.2022 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.07.2022 по делу № А40-39025/2021 о банкротстве общества с ограниченной ответственностью «Бутик» (далее также – Должник).

В 2018 году Заявитель купил две пары джинсов Diesel в Интернет-магазине Должника www.butik.ru. Джинсы Заявителю не подошли, и он оформил их возврат, который был принят обществом «Бутик» без каких-либо возражений. Покупателю был выдан подтверждающий возврат чек, однако деньги он так и не получил.

В 2021 году Арбитражный суд города Москвы признал общество «Бутик» банкротом и открыл конкурсное производство. В том же году в третью очередь реестра требований кредиторов Должника было включено требование Кутузова В.В., состоящее из основного долга, неустойки и компенсации морального вреда.

Покупатель с размером требования, установленным судом, не согласился. В апелляционной и кассационной жалобах он указал, что суду первой инстанции наряду с основным долгом, неустойкой и компенсацией морального вреда следовало включить в реестр требований кредиторов общества «Бутик» также штраф в размере 50 % от суммы, подлежащей взысканию с Должника в пользу Покупателя в связи с тем, что требование не было удовлетворено должником добровольно. По мнению Покупателя, суд был обязан присудить этот штраф вне зависимости от того, заявлялось такое требование суду или нет. Такая обязанность суда установлена п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» (далее – Закон о защите прав потребителей) и п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» (далее – Постановление Пленума № 17).

Суды вышестоящих инстанций опровергли такое толкование закона. Апелляция указала, что требование о включении в реестр Должника штрафа Кутузов В.В. не заявлял, а добровольно удовлетворять требования кредитора Должник не может в связи с тем, что он находится в процедуре банкротства. Суд же в соответствии со статьями 71 и 100 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) признает установленными только те требования кредиторов, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Иными словами, с точки зрения суда, инициатива предъявления требований принадлежит кредитору. Роль суда состоит лишь в проверке их обоснованности и размера, а также достаточности доказательств, подтверждающих эти требования. Самостоятельно включать в реестр требования, не заявленные кредитором – суд не может.

Кассация согласилась с постановлением суда апелляционной инстанции и дополнительно указала, что ссылка Заявителя на Постановление Пленума № 17 не может быть принята в споре по делу о банкротстве, так как это Постановление регулирует общегражданские споры. 

Заявитель посчитал, что выводы судов не соответствуют закону, и обратился в Верховный Суд РФ с жалобой, в которой уточнил, что назначение штрафа регулируется специально (Законом о защите прав потребителей) по отношению к общим нормам Закона о банкротстве, является производным от основного требования, заявленного до начала процедуры банкротства продавца, и подлежит взысканию независимо от того, заявлялось ли такое требование суду.

Мне доводы Заявителя представляются верными, а позиция судов не совсем корректной. В этом споре есть два проблемных вопроса, от ответа на которые зависит – по какому пути пойдет суд при разрешении спора. Первый вопрос: какова роль суда при рассмотрении требований кредиторов о включении в реестр? Говоря иначе, должен ли суд занимать активную позицию при установлении обоснованности указанных требований или ограничиваться лишь ролью арбитра, проверяющего формальное соблюдение кредитором порядка заявления требований в реестр кредиторов должника? 

Закон и судебная практика идут по пути признания активной роли суда. Так, в соответствии с п. 26 Постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором — с другой стороны.

Это нормативное регулирование направлено на защиту интересов добросовестных независимых кредиторов, так как часто предъявляемые требования являются необоснованными и направлены на установление контроля над процедурой банкротства должника. Инструменты для создания видимой реальности требований – мнимые сделки (часто договоры поставки и займа). Поэтому сформированный в судебной практике подход состоит в том, что независимо от доводов сторон обособленного спора о включении требований кредиторов в реестр в рамках дела о банкротстве, суд обязан самостоятельно выявить, а при необходимости истребовать доказательства реальности сделки и установить объективную истину (о наличии или отсутствии права требования к должнику) для защиты прав иных участников дела о банкротстве, независимо от того, заявили они соответствующие возражения или нет.

Интересно, что суды апелляционной и кассационной инстанции в своих постановлениях указали на активную роль суда, тем не менее пришли к выводу, что она ограничивается проверкой предъявленных требований без обязанности самостоятельно включать требования, хоть и установленные законом, но не заявленные кредитором. Но соблюдается ли в таком случае баланс интересов участников дела о банкротстве? Думаю, ответ на этот вопрос будет отрицательным.

К тому же, применение понятия активной роли суда при рассмотрении требований кредиторов должно быть последовательным. Суд проверяет не только действительность требования, но и его размер. Если мы говорим об обязанности суда уменьшить размер требования при недостатке подтверждающих его доказательств, из этого логично вытекает возможность увеличить размер требования в противоположной ситуации.
Отмечу, что неоднозначность рассматриваемого спора состоит еще и в отсутствии закрепленного в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — АПК РФ) права суда выходить за пределы заявленных требований в арбитражном процессе. Так, в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации (далее – ГПК РФ) имеется пункт 3 статьи 196, в соответствии с которым суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом. Взыскание потребительского штрафа по инициативе суда в гражданском процессе основывается на системном толковании п. 6 ст. 13 Закона о защите прав потребителей и п. 3 ст. 196 ГПК РФ.

Здесь мы подходим ко второму вопросу: может ли арбитражный суд в установленных законом случаях выйти за пределы заявленных требований по аналогии с п. 3 ст. 196 ГПК РФ? На мой взгляд – может. Так, в силу п. 5 ст. 3 АПК РФ, в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе судопроизводства в арбитражных судах, суды применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права).

В рассматриваемом споре применима межотраслевая аналогия, так как гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное право во многом схожи, действуют по общим правилам и принципам, а это – основополагающий фактор при использовании механизма аналогии. Хотя этот вывод не соответствует сложившемуся подходу, в соответствии с которым арбитражному суду в силу ст. 49 АПК РФ не предоставлено права выходить за пределы исковых требований и изменять по своей инициативе предмет или основание иска, нужно признать, что в данном конкретном случае для соблюдения установленных императивных норм суд первой инстанции, на мой взгляд, имел возможность и должен был  рассмотреть вопрос о — штрафе, несмотря на отсутствие такого требования в заявлении кредитора. Суды апелляционной и кассационной инстанций эту ошибку могли исправить, с учетом мотивированной позиции кредитора, основанной на императивной норме закона. 

Так как судебная практика по рассматриваемому вопросу пока только складывается, подобные споры ещё будут появляться, и для достижения ясности в правовом регулировании этот пробел следует восполнить на уровне позиции высшей судебной инстанции. В этой связи представляет интерес Постановление ФАС Поволжского округа от 13.02.2014 по делу N А55-8152/2013. В этом деле суды первой и апелляционной инстанций отказали во включении в РТК требования гражданина о взыскании штрафа по Закону о защите прав потребителей. При этом суды сослались на то, что решением суда общей юрисдикции штраф не был взыскан. По их мнению, это свидетельствует об отсутствии правовых оснований у арбитражного суда учитывать этот штраф при установлении требования кредитора.

Кассационная инстанция не согласилась с нижестоящими судами, указав следующее. Гражданин заявил свои требования в суде общей юрисдикции. Решение вступило в силу до введения в отношении должника процедуры банкротства. Хотя в судебном акте и не был решен вопрос о взыскании штрафа, но сам факт удовлетворения судом заявленных требований свидетельствует о том, что требования потребителя не были удовлетворены должником в добровольном порядке.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного этим Законом порядка предъявления требований. Так как требования заявителя в добровольном порядке удовлетворены не были, они подлежат включению в реестр требований кредиторов наряду с суммой ущерба и неустойки.

В связи с тем, что предусмотренный статьей 13 Закона о защите прав потребителей штраф имеет гражданско-правовую природу и по своей сути является предусмотренной законом мерой ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств, то есть является формой законной неустойки, подобные требования подлежат удовлетворению по правилам пункта 3 статьи 137 Закона о банкротстве.

Считаю, что выводы суда кассационной инстанции верны. Добавлю, что согласно разъяснениям Президиума Верховного Суда РФ, содержащимся в п. 7 «Обзора судебной практики по делам о защите прав потребителей» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.10.2021), штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона о защите прав потребителей, не взыскивается только при отказе истца от иска и прекращении производства по делу. 

Отличие приведенного спора от рассматриваемого в этом обзоре состоит в том, что в первом случае требование кредитора, пусть и без штрафа, было установлено судом общей юрисдикции, и благодаря преюдициальному значению решения суда общей юрисдикции арбитражному суду было проще прийти к выводу о включении потребительского штрафа в реестр. В нашем случае дополнительным камнем преткновения стал еще и факт обоснования кредитором требования исключительно гражданскими правоотношениями с Должником без подтверждения требования решением суда по спору между продавцом и потребителем. Тем не менее, указание судов на невозможность применения положений, регулирующих общегражданские споры, в деле о банкротстве, на мой взгляд – некорректно.

На первый взгляд, создается впечатление, что в рассматриваемом споре присутствует коллизия между Законом о банкротстве и Законом о защите прав потребителей. Нормы обоих законов являются специальными по отношению к регулируемым ими отношениям, поэтому правило о приоритете специальной нормы над общей здесь не работает. С одной стороны, так как порядок включения требования кредитора в реестр устанавливается Законом о банкротстве, то именно этот закон и следует применять в качестве специального.

Однако, с другой стороны, изначальное требование Заявителя к Должнику возникло из гражданско-правовых отношений. Требование о взыскании штрафа является производным от основного требования и, соответственно, также устанавливается и регулируется Гражданским кодексом и Законом о защите прав потребителей.

Кроме того, в повседневных гражданских правоотношениях покупатель выступает традиционно более «слабой» стороной, не обладающей профессиональными знаниями и предпринимательскими навыками – следовательно, его права должны усиленно защищаться законом. Помимо этого, цель конкурсного производства состоит в соразмерном удовлетворении требований кредиторов. Заявитель доказал обоснованность своих требований к Должнику надлежащим образом, сомнений у суда в действительности его требований не возникло. Поэтому и право на взыскание штрафа, предоставленное Заявителю законом, должно быть соблюдено судом. 

Подводя итог, подчеркну, что подобные споры в отечественной судебной практике пока встречаются редко. Поэтому неудивительно, что правоприменение в этой сфере не достигло единообразия, и принимаемые судебные акты часто нарушают интересы кредиторов. Остается надеяться, что Верховный Суд РФ, после рассмотрения этого спора, внесет ясность в порядок включения обязательств, возникших у должника из Закона о защите прав потребителей, в реестр требований кредиторов и это решение сыграет положительную роль в формировании судебной практики.

Напомню, что основанием для отмены или изменения судебных актов в порядке кассационного производства являются существенные нарушения норм права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов заявителя в сфере экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При принятии решения суды нижестоящих инстанций нарушили предусмотренное законом право Заявителя на взыскание штрафа. Думаю, что СКЭС ВС РФ удовлетворит кассационную жалобу и изменит судебные акты в обжалуемой части.

Екатерина Ковшарева, Федресурс