Обзор Ксении Мелешиной для Федресурса

07.11.2022 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационные жалобы:

• ООО «Инжпро» на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.07.2021, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2021 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.03.2022 по делу № А56-45590/2015 о банкротстве ООО «Выборгская лесопромышленная корпорация» (далее – должник);

• конкурсного управляющего должника Власенко Н.В. (далее – конкурсный управляющий) и ассоциации арбитражных управляющих «Сибирский центр экспертов антикризисного управления» (далее – СРО) на постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.03.2022 по тому же делу.

В соответствии с материалами дела хронология событий, предшествующих возникновению рассматриваемого спора, выглядит следующим образом.

29.05.2018 собрание кредиторов приняло решение о продолжении хозяйственной деятельности должника.

31.05.2018 должник и ООО «МФЦ Капитал» (заказчик) заключили договор, в соответствии с которым должник обязался на собственных производственных мощностях оказывать услуги по переработке (процессингу) давальческого сырья заказчика и производству целлюлозно-бумажной продукции.

21.08.2020 решение собрания кредиторов должника одобрило договор процессинга и сопутствующие ему сделки, вытекающие из хозяйственной деятельности должника.

Таким образом, сделку одобрили через два года после того, как ее заключили.

Уполномоченный орган в лице УФНС России по Ленинградской области (далее — налоговая служба) посчитал, что реализуя процессинговую схему правоотношений с разделением центров прибыли и убытков, группа контролировавших процедуру банкротства должника лиц, включающая конкурсного управляющего и три юридических лица: ООО «МФЦ Капитал», ООО «Северная целлюлоза» и АО «Таврический банк», причинила должнику и кредиторам убытки. Налоговая служба обратилась в суд с заявлением о взыскании с указанных лиц 664 млн. руб., в том числе 290 млн. руб. в пользу налоговой службы. Размер убытков бюджету налоговая служба определила равным размеру текущей задолженности должника по налогам и обязательным платежам, сославшись на то, что должник уклоняется от погашения текущей задолженности.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменений судом апелляционной инстанции, в удовлетворении заявления налоговой службы было отказано. Суды пришли к выводу о том, что заключение договора процессинга было необходимо для должника. Производственная база должника включает в себя особо опасные объекты. Поэтому эти объекты должны функционировать даже при полной остановке завода, так как нарушение установленных законодательством требований при эксплуатации опасных производственных объектов, может повлечь за собой применение к должнику штрафных санкций и создать неустранимые препятствия для потенциального покупателя в осуществлении хозяйственной деятельности предприятия. Остановка производственного цикла и консервация потребовала бы значительных затрат и повлекла, помимо прочего, прекращение снабжения коммунальными ресурсами населенного пункта (поселка Советский), для которого должник является безальтернативным ресурсоснабжающим предприятием.

Также суды отметили недопустимость привлечения к ответственности конкурсных кредиторов по правилам главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве). В силу ст. 61.10 этого Закона они не были контролирующими должника лицами в период, предшествующий его банкротству. Кроме того, кредиторы не образуют орган управления должником, тождественный корпоративному, поэтому также не могут считаться контролирующими процесс банкротства должника лицами.

Суд округа не согласился с тем, что договор процессинга был необходим, отменил акты нижестоящих судов в части отказа во взыскании убытков с конкурсного управляющего и направил спор на новое рассмотрение в первую инстанцию. По мнению окружного суда налоговый орган привел достаточные доказательства аккумулирования на стороне должника убытков в результате реализации процессингового договора. Договор заключен с целью формирования на стороне должника центра убытков, а на стороне ООО «МФЦ Капитал» и ООО «Северная целлюлоза» – центра прибыли. Бремя доказывания отсутствия вины в причинении должнику убытков несет конкурсный управляющий.

В то же время, суд округа поддержал вывод нижестоящих судов о том, что убытки не могут быть взысканы с конкурсных кредиторов.

В итоге в Верховный Суд РФ обратились с жалобами конкурсный управляющий, СРО и ООО «Инжпро».

Конкурсный управляющий и СРО просят отменить постановление суда округа в части направления спора на новое рассмотрение. Заявители полагают, что продолжение деятельности должника было объективно необходимо, а конкурсный управляющий при заключении сделок, направленных на производство продукции, не обязан проверять их рентабельность.

По смыслу п. 4 ст. 20.4 Федерального закона от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) арбитражный управляющий обязан возместить любые убытки, причиненные в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на него обязанностей, в том числе составляющие сумму текущих платежей, возможность удовлетворения которых за счет конкурсной массы утрачена по вине арбитражного управляющего («Обзор судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016)).

В соответствии с п. 6 ст. 129 Закона о банкротстве, прекращение хозяйственной деятельности должника возможно при условии, что такое прекращение не повлечет за собой техногенные и (или) экологические катастрофы, прекращение эксплуатации объектов, используемых для обеспечения деятельности социально значимых объектов, необходимых для жизнеобеспечения граждан. Принимая во внимание наличие на производственной площадке должника особо опасных объектов и то, что остановка хозяйственной деятельности должника повлечет прекращение снабжения коммунальными ресурсами поселка Советский, продолжение деятельности должника было действительно необходимо. Более того, вопрос о наступлении негативных последствий в случае прекращения хозяйственной деятельности должника был предметом рассмотрения иных обособленных споров в рамках дела о банкротстве, что подтверждается определениями Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.03.2019, от 14.08.2019, от 21.07.2020, от 17.12.2020, постановлениями Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.08.2019, от 25.12.2020, от 17.03.2021.

Вместе с тем суд округа отметил, что проведение процедуры конкурсного производства и продолжение хозяйственной деятельности должника не может служить основанием для извлечения дополнительной выгоды лицами, вступающими в хозяйственные отношения с должником. Доказательства того, что заключенный конкурсным управляющим договор процессинга был выгоден не только для ООО «МФЦ Капитал», но и для должника в материалах дела отсутствуют.

По моему мнению, обязанность конкурсного управляющего проверять рентабельность сделок и не допускать возникновение у должника убытков в результате их исполнения следует из общей обязанности – действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества (п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве).

Действуя разумно и добросовестно в интересах должника и кредиторов, конкурсный управляющий в силу имеющихся у него полномочий и компетенции должен определить стратегию конкурсного производства в отношении должника, в том числе целесообразность продолжения хозяйственной деятельности, учитывая, в частности, исключение возможности необоснованного простоя имущества, которое может приносить доход (п. 4 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016)).

Таким образом, несмотря на то что продолжение хозяйственной деятельности должником было объективно необходимо, нельзя признать правомерной реализацию конкурсным управляющим модели ведения деятельности должника, причиняющей убытки самому должнику и его кредиторам. По крайней мере, пока конкурсным управляющим не будет доказано отсутствие возможности иным образом организовать деятельность должника, такое поведение нельзя считать добросовестным и разумным.

На мой взгляд, доводы конкурсного управляющего и СРО не обоснованы.

ООО «Инжпро» просит отменить судебные акты и первой, и апелляционной инстанции полностью, а судебный акт округа – отменить в части, в которой суд оставил в силе акты нижестоящих инстанций. По мнению заявителя, суды не учли, что участники процессинговой схемы и лица, контролировавшие банкротство должника, входили в одну группу (группу Onexim) и извлекали выгоду из своих совместных противоправных действий с участием конкурсного управляющего. ООО «Инжпро» не отрицает тот факт, что отсутствие у ответчиков статуса контролирующих должника лиц не дает оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности или взыскания убытков по правилам главы III.2 Закона о банкротстве. В то же время это не свидетельствует о невозможности взыскания с них убытков по правилам статей 10, 15 ГК РФ как с лиц, чьи совместные действия причинили вред.

ООО «Инжпро» также предлагает применить по аналогии ст. 53.1 ГК РФ, позволяющую взыскать убытки с лица, имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица. Аналогию заявитель видит в том, что сообщество кредиторов и выбранный этим сообществом конкурсный управляющий определяет решения должника-банкрота аналогично тому, как это делают участники (акционеры) хозяйственного общества и назначенный ими руководитель.

В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, это лицо вправе требовать возмещения причиненных ему убытков. Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Реализуемая модель организации деятельности должника и извлечение из нее выгоды ответчиками могут рассматриваться, как злоупотребление правом. С этой точки зрения материально-правовое обоснование требования налоговой службы к группе извлекающих выгоду обществ вполне обоснованно.

ООО «Инжпро» указывает на необходимость применить по аналогии нормы, позволяющие разрешать корпоративные споры, когда по требованию участников хозяйственного общества лица, решения которых повлекли убытки для юридического лица, могут быть привлечены к ответственности в виде возмещения убытков.

На мой взгляд, ссылка на аналогию норм права необходима в том числе, чтобы обосновать правомерность рассмотрения иска о взыскании убытков с указанных лиц в рамках дела о банкротстве. Как указано в п. 53 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования должника, его участников и кредиторов о возмещении убытков, причиненных арбитражным управляющим, а также о возмещении убытков, причиненных должнику – юридическому лицу его органами могут быть предъявлены и рассмотрены только в рамках дела о банкротстве. На иных причинивших убытки должнику лиц это процессуальное требование не распространяется.

Однако, вызывает вопрос статус юридических лиц, указанных в качестве ответчиков. В соответствии с материалами собрания кредиторов от 21.08.2020 никто из ответчиков не был на момент его проведения мажоритарным кредитором, от решения которого зависел результат собрания кредиторов. У АО «Таврический банк» было 8,3% голосов, ООО «МФЦ Капитал» не обладало правом голоса на собрании кредиторов, а ООО «Северная целлюлоза» и вовсе не является кредитором должника, как следует из материалов настоящего обособленного спора.

Более того, в соответствии с позицией, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 11.04.2016 по делу № А59-5933/2009, принятие собранием либо комитетом кредиторов какого-либо решения не освобождает арбитражного управляющего от обязанности действовать добросовестно и разумно, в интересах должника и его кредиторов. Какие-либо механизмы, предусматривающие возможность конкурсных кредиторов обязать арбитражного управляющего действовать определенным образом, Законом о банкротстве не предусмотрены.

По моему мнению, в рассматриваемом споре фактическая возможность кредиторов определять действия должника или арбитражного управляющего не доказана. В связи с этим применение ст. 53.1 ГК РФ в данном конкретном случае я считаю необоснованным. Не исключаю, что Верховный Суд РФ при рассмотрении спора выразит свою позицию о возможности применения (или неприменения) такой аналогии к конкурсным кредиторам в целом, что безусловно повлияет на практику рассмотрения споров.

В рассматриваемом споре, полагаю, логично сделать акцент на том, что ответчики злоупотребляли правом и фактически являлись выгодоприобретателями, извлекшими существенные преимущества из системы организации предпринимательской деятельности, которая была направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и/или сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В связи с этим считаю возможным определить статус ответчиков, как лиц, извлекших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения конкурсного управляющего по аналогии с п. 3 ст. 61.10 Закона о банкротстве.

Полагаю, что СКЭС ВС РФ откажет конкурсному управляющему и СРО в удовлетворении кассационных жалоб. А жалобу ООО «Инжпро» СКЭС ВС РФ удовлетворит, сформулировав при этом позицию относительно возможности взыскания в деле о банкротстве убытков с конкурсных кредиторов и иных лиц, которые не являются контролирующими должника лицами.

Ксения Мелешина, Федресурс