Банкротные прецеденты: десять дел, которые изменили практику

Собрали подборку банкротных споров, которые попали в высшую инстанцию за последний год и запомнились юрсообществу. В каждом из них Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций и дал указания, которых ранее в практике не было. Речь идет о самых разных темах: о двойной ответственности, субсидиарке, уплате НДС и способе распоряжения требованием. Еще включили сюда вопросы единственного жилья, торгов и некоторых аспектов деятельности арбитражного управляющего. Выбрать самые значимые банкротные дела помогали юристы.

О двойной ответственности

Дело Анатолия Сарычева (дело № А22-228/2021), рассмотренное в Верховном суде в июне, считают самым важным для банкротной сферы два эксперта: Дмитрий Громов, юрист Олевинский, Буюкян и партнеры , и Антон Красников, партнер ЗАО «Сотби» Там решался вопрос о том, считаются ли обязательства Сарычева из поручительства и субсидиарной ответственности солидарными.

Банк выдал кредит сельскохозяйственному производственному кооперативу «Пролетарская победа», по которому Сарычев, руководитель заемщика, выдал поручительство. В 2016 году с Сарычева и еще одного поручителя суд солидарно взыскал задолженность, а спустя еще несколько месяцев кооператив признали банкротом (дело № А22-1267/2016).

В рамках дела о банкротстве «Пролетарской победы» Сарычева привлекли к субсидиарной ответственности как контролирующее его лицо. Банк распорядился своим правом и продал его на торгах. Так обязательство Сарычева, как субсидиарного должника, в размере 16,3 млн руб. перешло от банка к цессионарию — Александру Ковалеву. Его включили в реестр. После этого банк попросил суд включить и свое требование к банкроту из договора поручительства.

ВС отметил, что банк фактически создал ситуацию, при которой его требование будет конкурировать с требованием Ковалева, как если бы уступка прав не произошла. При этом ни из условий торгов, ни из условий договора купли-продажи с Ковалевым не следует, что при передаче требования за банком сохраняется право на получение исполнения наравне с цессионарием.

Громов объяснил: суд указал, что обязательство должника перед кредитором и обязательство контролирующего лица из субсидиарной ответственности солидарны в той части, в какой они направлены на защиту одного и того же интереса кредиторов. Из этого Верховный сделал логичный вывод о том, что в указанной части солидарными становятся и обязанности поручителя, считает эксперт.

Эти выводы соответствуют духу и букве закона «О банкротстве» и полезны с практической точки зрения, так как защищают, в частности, бенефициаров бизнеса от двойного взыскания.

Дмитрий Громов

Громов добавил, что вывод о солидарности требований, направленных на удовлетворение одного имущественного интереса, должен привести к единообразному разрешению споров о солидарности, например требований о реституции, виндикации и взыскании убытков.

Юрист полагает, что в следующем году мы увидим подобные споры, в том числе ошибочно разрешенные ранее, после чего практика окончательно сформируется не только на уровне Верховного суда, но и на уровне нижестоящих инстанций.

Красников убежден, что в приведенной позиции ВС сбалансировал интересы сразу нескольких субъектов: сообщества кредиторов должника, должника по солидарным требованиям, покупателя солидарных требований. Высшая судебная инстанция констатировала, что имущественная масса должника по солидарным требованиям может быть предметом взыскания сразу нескольких кредиторов, поскольку в противном случае кредиторы получат исполнение дважды: и от покупателя солидарного требования, и от должника по названным требованиям.

О банкротстве иностранной компании

Дело кипрской компании Westwalk Projects Ltd. (дело № А40-248405/2022) в феврале обсуждало все юридическое сообщество. Наталья Евгеньева, юрист практики банкротства Delcredere , объяснила, с чем это связано. Кейс Westwalk действительно революционный для банкротной практики, говорит эксперт, потому, что он стал серьезным шагом к формированию института банкротства иностранного лица в российском законодательстве. Ранее закон допускал банкротство иностранных компаний в российском суде, но процессуальный порядок как таковой отсутствовал, добавила Евгеньева.

Верховный суд рассмотрел вопрос о наличии у арбитражного суда компетенции на рассмотрение дела о банкротстве иностранного лица. Экономколлегия указала, как определять подсудность по делам о банкротстве иностранной компании, руководствуясь принципом наличия тесной связи с территорией России. О ней может свидетельствовать ряд обстоятельств:

• компания вела постоянную деятельность в стране;
• бизнес ориентировался на местных лиц;
• в стране находится центр основных интересов контролирующих компанию лиц;
• орган управления, филиал или представительство иностранного лица находится в России;
• у контролирующего должника лица есть российское гражданство, разрешение на временное проживание, ВНЖ либо корпоративные отношения с местными юрлицами;
• российский суд привлек к субсидиарной ответственности контролирующих компанию лиц;
• в стране есть имущественные активы организации, в том числе право аренды на земельные участки;
• значительная часть кредиторов — из России, плюс те, чья деятельность с ней тесно связана;
• многие сделки исполнялись в России;
• основные доказательства по делу находятся на территории страны.

Затронуло определение и вопрос того, в каком случае допустимо возбудить основное или вторичное (локальное) производство в отношении иностранного лица по делу о трансграничном банкротстве. С этой целью суд должен установить, находится ли центр основных интересов должника в российской юрисдикции или за ее пределами.

Без этого дела не проходит ни одна конференция, но его преподносят так, будто Верховный суд допустил банкротства иностранных компаний как общее правило и что после этого дела будет волна таких банкротств. «Мы полагаем, что смысл позиции ВС в этом деле заключается в ином», — комментирует Юрий Князев, старший юрист BIRCH LEGAL.

О вознаграждении управляющего

Конкурсный управляющий компании «Держава» Денис Васильчук смог привлечь к ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ) и даже добиться от них частичного погашения налоговой задолженности. За свои успехи Васильчук попросил суд установить ему стимулирующее вознаграждение — 30% от суммы погашенных требований кредитора (2,4 млн руб.). И если в первой инстанции такую просьбу сочли справедливой и удовлетворили ее, то в апелляции и кассации посчитали, что никаких особенных заслуг у Васильчука нет (дело № А41-53157/2016). Они указали, что требования инспекции удовлетворили лишь частично, да и управляющий только выполнял свои законные обязанности.

ВС поддержал позицию Васильчука. Суд напомнил, что принудительное исполнение судебного акта при содействии самого кредитора не влияет на право управляющего на вознаграждение, поскольку действия по привлечению КДЛ к ответственности и оспариванию сделок с ними осуществил он сам. Более того, на судебном заседании представитель ФНС поддержал требование управляющего и указал, что нет оснований для снижения вознаграждения, поскольку именно для случаев добросовестного исполнения управляющими своих обязанностей существует стимулирующая форма вознаграждения.

О субсидиарке

Еще один спор (дело № А40-41566/2019) считает важным для практики Юлий Тай, старший партнер Бартолиус В этом деле Алексей Денисов, начальник отдела логистики компании «Безопасность границ», совершил несколько сделок по выводу имущества из фирмы. «Вудхауз Менеджмент», дочерняя компания «Безопасности границ», стала одним из звеньев в цепочке. Когда «Вудхауз Менеджмент» обанкротился, управляющий захотел сначала привлечь Денисова к субсидиарке, а затем к ответственности за совершенные сделки. Верховный суд решил, что неплатежеспособность возникла не в результате действий Денисова. В сложившейся ситуации начальник причинил ущерб только материнской компании «Безопасность границ», но не «Вудхаус Менеджменту».

Тай несогласен с этими выводами и обращает внимание, что Верховный суд не рассмотрел вопрос о наличии активного и пассивного солидаритета.

О способе распоряжения требованием

Дело компании «Элит Дизайн» касается выбора способа распоряжения правом (дело № А40-169761/2018). С бывшего гендиректора суды взыскали 12,7 млн руб. Основываясь на этих судебных актах, конкурсный управляющий подал заявление о выдаче исполнительных листов — и вскоре их получил.

Впоследствии от конкурсного управляющего в суд поступило заявление о результатах выбора кредиторами способа распоряжения правом требования о взыскании убытков с контролирующего лица. В нем управляющий просил заменить взыскателя («Элит Дизайн») на его правопреемника «ВЭБ.РФ» в части требования.

Суды отметили, что управляющий еще не взыскал убытки по выданным листам и не рассчитался с кредиторами, хотя отчет о результатах выбора направляют в суд после окончания расчетов. Кроме того, управляющий сам определил, что убытки будут взыскивать в порядке исполнительного производства, а сообщение о выборе способа распоряжения правом требования направил кредиторам уже с нарушением срока.

ВС напомнил, что выбор кредитором способа взыскания задолженности в процедуре банкротства не лишает его возможности впоследствии изменить способ распоряжения требованием. При этом нужно возместить убытки субъектам, понесшим расходы на взыскание задолженности. Кроме того, суд подтвердил, что кредиторы вправе стать правопреемниками по требованию об убытках.

Об уплате НДС

Дело «Парка Подвязново» примечательно тем, что меняет очередность уплаты восстановленного НДС, возникшего при продаже на торгах имущества должника (дело № А41-63047/2017). ВС указывает, что реестровым считается требование по уплате НДС, восстановленного в связи с реализацией имущества должника, если налоговый период предоставленного вычета завершен до возбуждения банкротного дела.

Ксения Риф, советник Инфралекс , отмечает, что этот подход соответствует общей тенденции исключения обложения НДС операций лица, признанного банкротом.

Верховный суд окончательно сформировал позицию по рассматриваемому вопросу, которая активно применяется судами, заключает эксперт.

О недействительных торгах

Дело № А32-39114/2019 касается признания недействительными торгов, на которых управляющий продал принадлежащие должнику паи в закрытом паевом инвестиционном фонде недвижимости. Оказалось, что основное имущество фонда к моменту утверждения положения о торгах уже отдали третьему лицу, возвратить активы управляющий не попытался. Следовательно, у победителя торгов не могло быть экономического интереса в приобретении паев по завышенной стоимости. Тем не менее, покупатель тоже не стал предпринимать никаких активных действий.

О том, что решил ВС и почему это важно, рассказала управляющий партнер ЮКО Юлия Иванова.

• ВС указал на возможность оспаривания торгов при доказанности сговора (согласованности действий) управляющего с победителем торгов по выводу ликвидных активов должника.
• В обоснование такой согласованности можно приводить совокупность косвенных доказательств.
• Позицию ВС можно использовать не только при рассмотрении споров об оспаривании торгов, но и споров, где необходимо оценивать правомерность действий или бездействия управляющих (например, жалобы, взыскание убытков, вопросы привлечения к административной ответственности и подобное).

Конкурсный управляющий должен был принять меры, чтобы приостановить торги и вернуть имущество паевого фонда, комментирует Иванова. То есть действовать с целью увеличения рыночной стоимости продаваемого имущества должника — паев фонда. Вместо этого управляющий, зная о ходатайстве залогового кредитора о принятии обеспечительных мер в виде запрета проведения торгов, поспешно подводит итоги торгов и заключает договор с победителем. Это свидетельствует о его недобросовестности и возможном сговоре с победителем торгов.

О незарегистрированном жилье банкрота

Тема единственного жилья банкрота — один из самых бурно обсуждаемых вопросов, вокруг которого сложилась обширная судебная практика. 

Тем не менее, еще есть нюансы, по поводу которых нижестоящие инстанции во мнении не сходятся, и тогда спор доходит до ВС. Например, в деле № А23-9744/2020 банкрот Дмитрий Оглезнев попытался сохранить незарегистрированный дом как единственное жилье. Суды обратили внимание, что Оглезнев при подаче заявления о банкротстве не указал, что владеет какой-то недвижимостью. Незарегистрированность актива нижестоящие инстанции расценили как помеху к признанию за ним исполнительского иммунитета. Апелляция отметила, что «отсутствуют доказательства юридического существования спорного дома».

ВС обратил внимание, что банкрот действительно живет в этом незарегистрированном доме вместе с супругой, престарелой матерью, дочерью и ее несовершеннолетним ребенком. Еще экономколлегия пояснила, что все риски обладания нелегализованным имуществом берет на себя должник и это никак не мешает признать исполнительский иммунитет.

О наследниках банкрота

Еще один популярный вопрос, возникающий при банкротстве граждан, — это наследование имущества. В деле № А75-10710/2021 детям должника, один из которых был несовершеннолетним, перешла дача и земельный участок. Дети попросили суд исключить эту недвижимость из конкурсной массы, потому что оказалось, что этот дачный дом — единственное место, пригодное для их проживания.

Суды усомнились в этом, ведь мать зарегистрировала обоих наследников в своей маленькой ипотечной квартире, где они и проживали постоянно.

Верховный суд отметил, что хоть дети и зарегистрированы в квартире матери, это все же не их личная собственность. Регистрация — это административный акт, который не делает их сособственниками. У детей есть право решать, где им жить, и нельзя лишать их этого выбора, считает ВС. Заявив ходатайство об исключении спорных участка и жилого дома из конкурсной массы, они определенно и недвусмысленно выразили свою волю. Дополнительно ВС обозначил, что вещное право на ипотечную квартиру более неустойчиво, чем на ничем не обремененную дачу.

О предоставлении информации управляющему

Десятый спор в подборке касается предоставления сведений конкурсному управляющему. Назначенная управляющим «Стройтранссервиса» Ирина Василега не смогла получить информацию о передвижении авто, принадлежащих компании (дело № А40-101466/2022). Отказ мотивировали положениями ст. 17 закона «О полиции».

ВС отметил, что управляющий вправе получать данные о движимом и недвижимом имуществе должника. Экономколлегия указала, что при разрешении вопроса о раскрытии информации госорган должен самостоятельно проверить, соотносится ли запрашиваемая информация с целями и задачами по формированию конкурсной массы и удовлетворению требований кредиторов. Наличие сомнений относительно обоснованности запроса управляющего толкуется в пользу раскрытия информации.

В то же время конкурсный управляющий не пояснил, каким образом наличие у него сведений о передвижении транспортных средств должника и данных об их фото- и видеофиксации пополнит конкурсную массу должника. Запрошенная информация относится к сведениям, используемым для выполнения оперативно-разыскных мероприятий. Таким образом, Василега не имела права на получение подобной информации.

Арина Ломакина, Право.ru