Для взыскания убытков с АУ мало признать его бездействие незаконным

Наличие судебного акта о признании действий управляющего незаконными не означает безусловное взыскание с него убытков, отмечают юристы.

В отношении ООО «УК «Аверс» было введено конкурсное производство, управляющим утвержден Дмитрий Гузеев. Кирилл Романенко, ранее контролировавший должника и привлеченный к субсидиарной ответственности, потребовал взыскать с Гузеева 22,9 млн рублей убытков. Суды двух инстанций удовлетворили иск, но кассация направила спор на новое рассмотрение. Арбитражный суд Алтайского края отказался взыскать убытки, указав на недоказанность их размера и причинной связи с действиями арбитражного управляющего. Суд подчеркнул, что основной причиной банкротства стали действия самого Романенко и Антона Крупина (второго бенефициара) по выводу активов должника.

Фабула

ООО «УК «Аверс» было признано банкротом (дело А03-11172/2017). Кирилл Романенко, ранее контролировавший должника и привлеченный к субсидиарной ответственности, обратился в суд с требованием о взыскании с конкурсного управляющего Дмитрия Гузеева убытков в размере 22,9 млн рублей в конкурсную массу ООО «УК «Аверс».

Романенко указал, что Гузеев незаконно бездействовал при взыскании дебиторской задолженности с населения в размере 21,8 млн рублей и не оспорил сделки должника по перечислению 1,08 млн рублей в пользу АО «Барнаульская теплосетевая компания» в преддверии банкротства.

Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования Романенко. АО «Барнаульская теплосетевая компания» пожаловалось в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа, который вернул спор на второй круг, рассказал ТГ-канал Убытки АУ.

Что решил окружной суд

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Алтайского края.

Окружной суд указал, что при новом рассмотрении дела необходимо установить совокупность условий для привлечения Дмитрия Гузеева к гражданско-правовой ответственности, включая противоправность его действий и наличие убытков у ООО «УК «Аверс».

Нужно проверить актуальность и возможность взыскания дебиторской задолженности населения, а также осведомленность АО «Барнаульская теплосетевая компания» о неплатежеспособности должника при получении денег в рамках исполнительного производства.

Что решили первая инстанция

При новом рассмотрении спора Арбитражный суд Алтайского края установил, что Кирилл Романенко не доказал наличие убытков и причинно-следственную связь между действиями Дмитрия Гузеева и возникшими у ООО «УК «Аверс» потерями.

Актуальность размера дебиторской задолженности населения в 21,8 млн рублей и возможность ее взыскания на момент введения конкурсного производства и рассмотрения настоящего спора документально не подтверждены. Гузеев не имел достаточных документов для взыскания долгов в судебном порядке, поскольку бывший руководитель должника их не передал. Кроме того, оборотоспособность таких требований ограничена положениями Жилищного кодекса РФ в целях защиты прав граждан.

Рыночная стоимость реальной ко взысканию дебиторки не определена, Романенко уклонился от проведения по этому вопросу судебной экспертизы. Поэтому довод о высокой вероятности пополнения конкурсной массы в случае своевременного обращения Гузеева в суд с исками о взыскании долгов не доказан.

Касательно платежей в адрес АО «Барнаульская теплосетевая компания» суд отметил, что само по себе получение этой компанией денег в рамках сводного исполнительного производства через службу приставов не подтверждает ее осведомленность о неплатежеспособности ООО «УК «Аверс». Довод о том, что оспаривание данных сделок привело бы к поступлению 1,08 млн рублей в конкурсную массу, документально не обоснован.

Банкротство ООО «УК «Аверс» наступило по вине контролировавших должника Антона Крупина и самого Кирилла Романенко, которые выводили активы и не принимали меры по взысканию дебиторской задолженности. Эти обстоятельства установлены вступившим в силу судебным актом о привлечении их к субсидиарной ответственности.

С учетом этого исключительно бездействие Гузеева не могло причинить убытки, которые уже были причинены действиями Крупина и Романенко.

Итог

Арбитражный суд Алтайского края отказал в удовлетворении требований бенефициара должника о взыскании убытков с конкурсного управляющего Дмитрия Гузеева в связи с недоказанностью их размера и причинно-следственной связи между действиями АУ и возникшими у должника убытками.

Почему это важно

«АУ «схалтурил» по дебиторке, но КДЛы ««схалтурили» еще больше. Это и спасло АУ», — отметил Максим Доценко, арбитражный управляющий, ОРПАУ.

Ульяна Гоголишвили-Нефедова, старший юрист правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», отметила, что результат нового рассмотрения спора о взыскании убытков с арбитражного управляющего Гузеева обнадеживает.

Не секрет, что институт взыскания убытков достаточно часто используется всеми участниками дела о банкротстве с разными мотивами, но с единой конечной целью — возложить ответственность на управляющего. Практика предыдущих лет, как правило, основывалась на прямолинейном подходе: судебный акт о признании незаконными действий управляющего предполагал удовлетворение заявления о взыскании убытков с минимальными доказательствами, почти автоматически. Однако отказ во взыскании убытков, хоть и при новом рассмотрении, на мой взгляд, свидетельствует о некотором развороте в сторону управляющего. Именно в рамках конкретного спора подлежит выяснению вопрос о наличии совокупности условий, необходимых для его привлечения к гражданско-правовой ответственности, в том числе противоправность его деяния и наличие у потерпевшего убытков. [Позиция Верховного суда в деле Лобовой Т. В. не прошла незамеченной (Определение ВС РФ от 14.06.2022 № 302-ЭС21-29794)]. Такой поворот событий позволяет надеяться на формирование устойчивой тенденции по «вдумчивому» взысканию убытков с управляющих. Надеюсь, что такой же тенденции будут способствовать и выросшие госпошлины.

Ульяна Гоголишвили-Нефедова

Павел Иккерт, управляющий партнер «Иккерт и партнеры», отметил, что на практике реализуются различные схемы вывода ликвидных активов должника из конкурсной массы в ущерб имущественным правам и законным интересам независимых конкурсных кредиторов.

По словам Павла Иккерта, в подобных случаях заявителем по требованиям о взыскании с конкурсного управляющего (его наследников) денежных средств в счет компенсации причиненных должнику убытков выступают независимые кредиторы, а не аффилированные с должником лица, привлеченные судом к субсидиарной ответственности. 

Михаил Герголенко, адвокат, партнер юридической фирмы «СТРИМ», отметил, что кейс, рассмотренный Арбитражным судом Алтайского края, наглядно раскрывает одно из оснований, сформированных Определением Верховного Суда от 26.10.2017 № 305-ЭС17-8225, где подразумевается возможность привлечения конкурсного управляющего к ответственности за убытки в случае пропуска срока на оспаривание сделок или если он не оспорил сделки, даже если не было вынесено отдельного судебного акта по этому вопросу.

Владислав Варшавский, управляющий партнер ЮК «Варшавский и партнеры», отметил, что данный спор определенно представляет интерес как по субъектному составу, так и по рассуждениям суда в обоснование выводов.

По словам Владислава Варшавского, интересным представляется и оценка судом соотношения субсидиарной ответственности заявителя по настоящему спору и убытков, вменяемых конкурсному управляющему.

«Очевидно, что если первоначальным причинителем вреда является заявитель, то его ответственность не должна нивелироваться за счет взыскания убытков с конкурсного управляющего. Суды должны оценивать не предполагаемую (номинальную) стоимость дебиторской задолженности физических лиц, а определить реальную возможность поступления в конкурсного массу денежных средств, соответствующих номиналу дебиторской задолженности», — отметил он.

Илья Абрамов, советник INTELLECT, отметил, что в этом деле суд первой инстанции на втором круге рассмотрения (вслед за указаниями кассации) пришел к выводу о недоказанности факта причинения убытков должнику бездействием конкурсного управляющего, которому вменялось отсутствие работы с дебиторской задолженностью и неоспаривание сделки должника.

По словам Ильи Абрамова, есть важный нюанс: сам по себе факт признания судом незаконного бездействия арбитражного управляющего автоматически не означает причинения этим бездействием убытков должнику, т. к. само по себе бездействие хоть и является незаконным, но может носить формальный характер (т. е. без причинения реального ущерба).

«Неприложение должных усилий по взысканию дебиторской задолженности не равно причинению убытков, т. к. эта задолженность либо могла отсутствовать (например, управляющий не сделал своевременного анализа по этому вопросу, тем самым нарушив свои обязанности, но фактически данной задолженности могло и не быть), либо быть низколиквидной, т. е. не равной своему номиналу», — указал он.

Второй интересный момент, который не очень подробно проанализирован в тексте определения, рассказал Илья Абрамов, касается возможности привлечения управляющего к ответственности, в случае если те же нарушения ранее были допущены директором должника.

«Можно ли в таком случае вообще не привлекать управляющего к ответственности либо следует устанавливать степень вины каждого делинквента, изучать причинно-следственную связь между проступками каждого из причинителей вреда и возникшими убытками и распределять ответственность, например, в долевом порядке? Суд пришел к выводу, что первоначальными и основными причинителями вреда должнику являлись контролирующие должника лица, поэтому исключительно бездействие управляющего не могло причинить вреда конкурсной массе», — подытожил он.

Алексей Потолицын, партнер Центра по работе с проблемными активами, отметил, что в последнее время вопросам ответственности арбитражных управляющих уделяется значительное внимание.

«В рамках рассматриваемого спора суд первой инстанции пересмотрел и обоснованно отказал в удовлетворении заявления КДЛ о привлечении к ответственности наследников управляющего. Суд учел актуальные подходы к установлению причинно-следственной связи между противоправным поведением и возникновением убытков, а также реальность пополнения конкурсной массы посредством оспаривания спорных сделок и/или взыскания дебиторской задолженности (ВС РФ высказывался по последнему вопросу в Определении от 16.11.2020 № 307-ЭС20-11632 по делу № А05-11092/2019). Представляется, что немаловажное значение при рассмотрении комментируемого дела имело то, что заявителем требования о привлечении управляющего (а позже его наследников) являлось КДЛ, привлеченное к субсидиарной ответственности», — отметил он.

Алексей Потолицын рассказал, что суд учел, что (1) действия должника сами по себе не могли причинить вред кредиторам должника и привести к невозможности восстановления платежеспособности; (2) имелись требования с сомнительной способностью ко взысканию, документальные подтверждения которых управляющему не были переданы, и (3) лица, привлекаемые к ответственности, отказались от принятия наследства, поэтому не могли быть признаны правопреемниками наследодателя.

«С большой долей вероятности указанный судебный акт «устоит» в вышестоящих инстанциях, однако, скорее всего, не окажет значительного влияния на последующую судебную практику по аналогичным вопросам», — подытожил он.

По словам Олега Скляднева, адвоката, руководителя банкротной практики и старшего партнера адвокатской конторы «Бородин и Партнеры», данное определение суда первой инстанции, вероятно, будет обжаловано, но оно интересно тем, что фактически рассмотрен спор между бенефициарами должника и конкурсным управляющим о том, на кого будет возложена обязанность погасить требования кредиторов.

Анна Варакута, юрист IMPRAVO, отметила, что комментируемый судебный акт, равно как и акт кассационной инстанции, отправивший спор на новое рассмотрение, важен для формирования практики проведения процедур банкротства управляющих компаний.

Анна Варакута считает, что аналогичная практика важна тем, что пресекает попытки привлекать к ответственности в тех случаях, когда принятие управляющим необдуманных мер при наличии формальных оснований могло бы привести к еще большему уменьшению конкурсной массы, особенно в контексте повышения госпошлин.

Арбитражный управляющий Анастасия Азарова отметила, что важный вывод, который можно сделать по результатам изучения определения АС Алтайского края: если в судебном акте о признании действий/бездействий управляющего незаконными (например, как в ситуации с определением АС Алтайского края от 11.02.2021 по делу № А03-11172/2017) не исследовалась, допустим, реальная возможность признания сделки недействительной, то указанный судебный акт не может выступать преюдициальным для привлечения управляющего к ответственности в виде убытков.

Виталий Нерезов, арбитражный управляющий, отметил, что суды нижестоящих инстанций, освобождая должника от исполнения обязательств, не обратили внимание не важный факт. 

По словам Виталия Нерезова, зачастую попытки сокрытия должником имущества путем заключения притворных сделок, необоснованного получения за счет конкурсной массы денежных средств на аренду жилья, непредставление информации о нахождении обналиченных денежных средств по счетов, об источнике своего существования, ведение роскошного образа жизни являются основанием для не освобождения от долгов.

PROбанкротство