Статья Андрея Городничева для Федресурса

ВС впервые рассмотрит вопрос о субординации текущих требований в процедурах банкротства

07.02.2022 Верховный Суд Российской Федерации рассмотрит кассационные жалобы ПАО «Банк ВТБ» (далее также Банк) и конкурсного управляющего Лебедева Антона Владимировича на определение Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.04.2020 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.06.2021 по делу № А40-101073/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО «СкладЛогистик» (далее – Должник, «СкладЛогистик»).

Между АО «ТД Перекресток» (далее – Торговый дом) (заказчик) и Должником (исполнитель) был заключен договор № СХ01/03-01 от 14.03.2016, по условиям которого исполнитель обязался оказывать заказчику услуги по хранению, складской обработке, транспортировке товара, материалов и тары. 

После этого между Должником (заказчик) и ООО «ЭкспрессЛогистик» (исполнитель, далее –«ЭкспрессЛогистик») был заключен договор № ЭК-2017/001 на оказание логистических услуг (операций) от 25.07.2017. К этому договору 15.03.2019 стороны заключили дополнительное соглашение, в результате чего предмет договора и тарифы на оказание услуг стали практически полностью дублировать условия договора между Должником и Торговым домом. 

При этом важно отметить, что дополнительное соглашение было заключено незадолго до возбуждения дела о банкротстве Должника, который решением суда первой инстанции от 30.07.2020 признан банкротом, и в его отношении открыто конкурсное производство. 

Оба договора – с Торговым домом и с «ЭкспрессЛогистик» – действовали после возбуждения производства по делу о банкротстве в отношении Должника, и по ним были оказаны услуги, в связи с чем «ЭкспрессЛогистик» предъявил требование к «СкладЛогистик» на сумму 206 823 622,21 руб., и это требование было включено конкурсным управляющим должника в реестр текущих требований. С учетом поступившей от Торгового дома оплаты «ЭкспрессЛогистик» могло рассчитывать, что требование будет исполнено в значительной части. 

Однако один из конкурсных кредиторов, ПАО Банк ВТБ, обратился в суд с заявлением о субординации требований «ЭкспрессЛогистик», обосновав свою позицию фиктивным характером указанной задолженности. 

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления банка, указал на то, что «ЭкспрессЛогистик» Должнику услуги по факту оказало, текущие требования носят реальный характер, их нельзя квалифицировать как компенсационное финансирование, предоставленное Должнику, так как для него не наступили последствия, характерные для компенсационного финансирования (освобождение от задолженности, снижение процентных ставок по кредитам). 

С такой позицией не согласилась коллегия судей апелляционной инстанции, которая установила, что:

1. «СкладЛогистик» и «ЭкспрессЛогистик» являются аффилированными лицами, входящими в одну группу компаний;

2. Должник в преддверии банкротства заключил «зеркальный» договор с аффилированным лицом, который полностью дублировал положения договоров, ранее заключенных с Торговым домом. Эти услуги Должник ранее оказывал самостоятельно. В результате практически все денежные средства, которые Должник получал от Торгового дома, перечислялись аффилированным лицам. По ряду услуг Должник фактически работал себе в убыток. В частности, Должник получил по договорам за январь-февраль 2020 г. от Торгового дома 529 млн. руб. Затем эти денежные средства практически в полном объеме были перечислены аффилированным субподрядчикам: «ЭкспрессЛогистик» – 137 млн. руб.; ООО «ТрансЛогистик» – 376 млн. руб.;

3. В 2019 году в «ЭкспрессЛогистик» состоялся перевод 365 сотрудников Должника;

4. Хранение и обработка товаров осуществлялись на складском комплексе, принадлежащем ООО «Тиера». Должник пользовался складским комплексом на правах субарендатора, но собственник комплекса ни разу не получал оплату. 

Все это, по мнению суда апелляционной инстанции, подтверждает факт того, что  Должник и «ЭкспрессЛогистик» совершили действия по переводу всей деятельности и финансовых потоков на аффилированных лиц, а также указывает на намерение данных лиц вывести денежные средства Должника в обход конкурсной массы в ущерб интересам независимых кредиторов. 

Суд апелляционной инстанции обратил внимание на то, что для текущих кредиторов Законом о банкротстве установлен особый благоприятный режим, что обусловлено необходимостью финансирования расходов на процедуру банкротства. В то же время оказание услуг «ЭкспрессЛогистик» не привело к наполнению конкурсной массы для финансирования процедуры банкротства Должника. Напротив, аффилированные лица фактически безвозмездно использовали имущество корпоративной группы в целях извлечения прибыли в ущерб интересам независимых кредиторов. 

В связи с этим суд заключил, что спорные обязательства перед аффилированным лицом носят внутренний характер и не могут конкурировать с обязательствами Должника перед другими участниками оборота. Продолжая контролировать деятельность Должника после принятия заявления о признании его банкротом, избирая соответствующую модель ведения бизнеса, контролирующие лица приняли на себя риск вытекающих неблагоприятных последствий. В итоге суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что действия лиц входящих в одну группу по полному переводу деятельности Должника, находящегося в состоянии имущественного кризиса на аффилированные компании, указывают на злоупотребление правом (статья 10 ГК РФ). Суд, в связи с этим признал требования «ЭкспрессЛогистик» не подлежащими удовлетворению за счет конкурсной массы. 

Суд кассационной инстанции признал неправильными выводы суда апелляционной и согласился с судом первой инстанции. Суд округа подчеркнул реальный характер оказанных услуг – это было признано самим конкурсным управляющим, который отнес требования «ЭкспрессЛогистик» к пятой очереди текущих платежей и не заявил о расторжении договора вплоть до октября 2020 года. Помимо этого, суд указал, что договор с «ЭкспрессЛогистик» является действующим, в установленном законом порядке недействительным не признан. Суд также обратил внимание на то, что должник работы самостоятельно не выполнял, а его прибыль от посреднической деятельности составила 16 млн. руб. (ориентировочно 3 % от общей выручки). 

При этом суд округа пришел к выводу, что после введения процедуры наблюдения в отношении Должника сотрудники, опасаясь продолжать работу на предприятии-банкроте, по собственной инициативе уволились, а это повлекло за собой невозможность оказать услуги собственными силами. Никто из участников обособленного спора не подвергал сомнению, что Должник оказать услуги самостоятельно не мог. Суд округа также указал, что в настоящее время суд первой инстанции рассматривает обособленный спор о признании договора с компанией недействительным. 

При таких условиях суд округа оставил в силе определение суда первой инстанции, отказавшего в удовлетворении требований банка. 

Однако Банк и конкурсный управляющий Должника не согласились с этими выводами и указывают на то, что факт реального оказания услуг со стороны «ЭкспрессЛогистик» не имеет определяющего значения для принятия решения по настоящему обособленному спору. По мнению Банка и конкурсного управляющего, в результате реализованной модели ведения бизнеса вся прибыль Должника от контракта с Торговым домом была выведена на аффилированное лицо. Руководство группы компаний создало условия для прекращения деятельности ряда организаций из-за неисполнения кредитных обязательств перед третьими лицами с последующим переводом бизнеса на вновь созданные структуры. Решившись на такой шаг без одобрения арбитражного управляющего и кредиторов, контролирующие должника и аффилированные с ними лица должны нести риск неблагоприятных последствий. Заявители кассационных жалоб в ВС РФ просят субординировать требования «ЭкспрессЛогистик». Они считают, что только так можно разрешить конфликт между требованиями независимых кредиторов и аффилированных лиц.

Думаю, что факты в этом деле ясны и понятны, но вот их толкование для судов разных инстанций оказалось весьма неочевидным. В первую очередь отмечу достаточно странный вывод суда округа, который решил, что Должник всего лишь выполнял роль посредника между Торговым домом и «ЭкспрессЛогистик», и объяснил этим массовый перевод сотрудников из одной организации в другую. Мягко говоря, это не что иное, как передергивание фактов, и я даже не представляю, каких усилий юристам «ЭкспрессЛогистик» стоило убедить суд округа в правильности такого подхода, особенно с учетом того, что должник до этого оказывал услуги самостоятельно на протяжении трех лет. 

Также стоит обратить внимание и на вывод суда кассационной инстанции по поводу отсутствия судебного акта о признании недействительным договора должника с «ЭкспрессЛогистик». При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции констатирует наличие отношений по указанной сделке, руководствуется критерием реальности и непорочности. Однако отсутствие оснований для признания таких сделок недействительными еще не свидетельствует об их безусловной законности. Как правило, стороны стремятся придать таким сделкам законный вид, чтобы у заинтересованных лиц не было достаточных оснований для их оспаривания. Однако институты недействительности сделок и субординации требований включают в себя совершенно разные инструменты, каждый из которых предлагает различные последствия, при этом не находящиеся в зависимости друг от друга.

Иными словами, признание сделки недействительной не может являться единственным и исключительным основанием для понижения требований кредитора в реестре должника. Поддержав иной подход, суд округа фактически осуществил замещение способов защиты прав кредиторов, что абсолютно неправильно, и способствует утрате смысла института субординации требований. 

По существу, в данном обособленном споре отлично разобрался суд апелляционной инстанции, который, как я считаю, пришел к абсолютно обоснованным выводам, отметив при этом нетипичное для нормального экономического оборота поведение взаимосвязанных друг с другом сторон.  Это и позволило в конечном итоге сделать вывод о понижении в очередности удовлетворения требования такого аффилированного лица. Если говорить совсем просто, то суд пришел к выводу, что аффилированное с Должником лицо создало схему, чтобы обогатиться за счет иных кредиторов (конкурсной массы должника). Я не вижу оснований, чтобы ВС РФ пришел к другим выводам. Однако полагаю, что предстоящее определение ВС РФ будет более структурированным, содержащим сформированную позицию не только в рамках настоящего дела, но и сможет дать ответы для разрешения будущих судебных споров такого характера. 

Сама по себе субординация текущих требований кредиторов давно применяется, на уровне различных судов существует уже устоявшаяся практика. Вместе с тем, необходимо разрешить несколько важных вопросов, чтобы по таким делам не возникало перекоса в пользу лишь одной стороны спора.
В кассационных жалобах Банк и конкурсный управляющий Должника настаивают на том, что реальность договора и исполнения по нему не имеют значения. Может быть для этого дела, с учетом очевидности всей схемы, это действительно так. Однако в целом целесообразно закрепить повышенный стандарт доказывания, при котором аффилированные кредиторы и их требования не будут понижены исключительно из-за такой аффилированности с должником. В противном случае, такие кредиторы могут быть попросту лишены способов защиты собственных прав. Полагаю, что Верховный Суд пойдет именно по такому пути, как это сделано для субординации реестровых требований, что отражено в Обзоре ВС РФ от 29.01.2020. 

При этом достаточно неоднозначным мне представляется ответ на вопрос – куда понижать требования текущего кредитора? Из-за отсутствия достаточной теоретической обоснованности места таких кредиторов в составе кредиторов банкрота в Германии, например, вовсе отказались от субординации требований текущих кредиторов.

Пункт 1 статьи 134 Закона о банкротстве императивно устанавливает, что вне очереди за счет конкурсной массы погашаются требования кредиторов по текущим платежам преимущественно перед кредиторами, требования которых возникли до принятия заявления о признании должника банкротом.
Таким образом, кредиторы с текущими требованиями действительно располагают более благоприятным статусом относительно реестровых. Но насколько правильно с точки зрения Закона о банкротстве лишать таких кредиторов, даже аффилированных/недобросовестных, этого статуса? Чтобы выдержать законодательный каркас «сначала текущие, затем реестровые», можно понизить текущие требования в самый конец именно реестра текущих требований, однако в этом действии нет особого смысла, так как добросовестные, но реестровые кредиторы все равно окажутся позади недобросовестных текущих кредиторов. А это неприемлемо.

В таком случае остается лишь один вариант, отправлять требования еще дальше – за реестр. Сам по себе этот подход противоречит Закону о банкротстве, но с моей точки зрения – это логично и единственно правильно для защиты добросовестных кредиторов. С учетом того, что регулирование банкротных отношений уже давно состоит из судебных позиций, то можно не сомневаться, что судьи ВС РФ ограничены лишь собственной фантазией (ну, или видением). 

Останется только решить, куда именно за реестр. Есть зареестровые кредиторы, которые оказались в такой ситуации по причинам, не связанным со своим недобросовестным поведением, например, опоздали с заявлением на включение. Есть кредиторы, реестровые требования которых были субординированы и подлежат удовлетворению перед требованиями по ликвидационной квоте. И вот теперь к ним добавятся текущие требования, которые будут понижаться, и вместе с другими образовывать целый реестр за реестром. 

Если опять следовать букве закона, текущие требования в рамках такого специального реестра должны удовлетворяться ранее и зареестровых, и тех, что реестровые, но субординированы. Однако думаю, что ВС РФ изберет иной подход, более логичный по смыслу и простой по исполнению, итогом которого станет следующее: статус текущего для субординированного требования формально будет утрачиваться, и такое требование будет удовлетворяться после зареестровых требований, но ранее реестровых субординированных требований. Только тогда, на мой взгляд, возможна полноценная защита всех независимых кредиторов. Тот факт, что ВС РФ обратил внимание на позицию заявителей жалоб, что субординированные текущие требования подлежат удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, вселяет надежду, что высшая судебная инстанция не оставит данный вопрос без ответа.

Подводя итог, полагаю, что ВС РФ, скорее всего на уровне собственной практики (не отказных определений) закрепит возможность субординации текущих требований кредиторов и определит очередность удовлетворения таких требований. Важно, чтобы ВС РФ четко сформулировал критерии для возможного субординирования, чтобы не нарушать баланс в положении сторон и последовательно формировать единые подходы судебной практики к разрешению подобных споров.

Андрей Городничев, Федресурс