Необходимо ли усовершенствование Закона о банкротстве в период моратория на банкротство

Мораторий на возбуждение дел о банкротстве приостановил подачу кредиторами заявлений о банкротстве должников. Вместе с этим такая ситуация способствовала тому, чтобы снова задуматься о необходимости усовершенствования положений Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), не только касающихся моратория на банкротство.

В проекте Федерального закона № 123230-8 предложено внесение изменений в отдельные положения Закона о банкротстве и Закона об исполнительном производстве относительно круга лиц, на которых распространяется мораторий.

Предложенные в проекте новации направлены на уточнение механизма приостановления исполнительного производства по имущественным взысканиям по требованиям, возникшим до введения Постановлением Правительства РФ №497 от 28.03.2022 моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям кредиторов в отношении юридических лиц и граждан.

Законодатель предложил ограничить директивный круг должников, защищенных мораторием, и сделать возможным приостановление исполнительного производства только при направлении должником соответствующего заявления судебному приставу-исполнителю.  При этом предполагается, что приостановление исполнительного производства будет применяться только в отношении должников, обладающих признаками банкротства, установленными Законом о банкротстве.

В пояснительной записке к законопроекту необходимость таких изменений обоснована тем, что мораторные ограничения являются избыточными, создают неравные условия для субъектов экономической деятельности и могут привести к снижению финансовой устойчивости кредиторов-взыскателей.  

Последствия введения моратория в виде прекращения исполнительных производств могут «привести к ухудшению финансовой дисциплины должников: должники, объективно имеющие возможность исполнять свои обязательства, перестанут это делать в связи с отсутствием какой-либо ответственности. Это может негативно крайне негативно повлиять на стабильность гражданского оборота Российской Федерации, который в настоящее время уже находится в зоне турбулентности в связи с воздействием на него ограничительных мер экономического характера». Вместе с этим, «введение полного моратория на 6 месяцев без адекватных мер защиты кредиторов может вместо поддержки экономики страны «привести к масштабному и системному кризису в сфере исполнения договорных обязательств».  

При этом, на мой взгляд, объективные показатели в целях усовершенствования законодательства в таких обстоятельствах могут быть извлечены из прошлогодней практики применения моратория в период пандемии.

В целом такие усовершенствования должны быть более масштабными.

Первое: действующий закон предусматривает установление признаков банкротства должника в судебном заседании, после установления требований максимального количества кредиторов, и, как правило, после многомесячной процедуры наблюдения и проведения финансового анализа. Поэтому принципиально важно в отношении должника отличать неплатежеспособность (как временные затруднения в расчетах с кредитором) от несостоятельности (или банкротства). Крайне сомнительно, что удастся возложить эту функцию, пусть даже частично, на Федеральную службу судебных приставов. Но главное состоит в том, что действующее законодательство не предусматривает возможности внесудебного установления признаков банкротства должника. Очевидно, что не ко времени сейчас модернизировать законодательство о банкротстве в принципиальных вопросах.

Второе: Отказ от приостановления исполнительного производства по заявлению должника в условиях моратория открывает «ящик Пандоры», которым с высокой вероятностью в первую очередь воспользуются недобросовестные должники и кредиторы. Для них это может стать законным механизмом для вывода активов и преимущественного удовлетворения требований «своих» кредиторов. Поиски квазизаконных механизмов для этого, как показывает практика оспаривания подозрительных сделок должника при банкротстве, не прекращаются.

В отношении прогноза снижения финансовой дисциплины должников тоже есть серьезные сомнения, так как в реальной хозяйственной деятельности угроза разрыва хозяйственных связей – это гораздо более дисциплинирующий должника фактор. При этом устойчивая репутация добросовестного контрагента при ведении бизнеса часто имеет ключевое значение для партнеров.

Сохранение устойчивых отношений с деловыми партнерами – один из ключевых вызовов для бизнеса в условиях экономической турбулентности. Добросовестному должнику, не находящемуся в предбанкротном состоянии, в условиях действующего правового регулирования ничто не мешает рассчитываться с кредиторами.

Но прежде всего хотел бы призвать более осторожно подходить к Закону о банкротстве, ведь изменения и дополнения к нему вносились уже много более ста раз. Только перечень номеров Федеральных законов о внесении изменений в этот Закон занимает уже почти целую страницу. Увы, это существенно негативно сказывается на стабильности гражданского оборота.

Например, установление периода подозрительности для оспаривания сделок должника вызвало к жизни практику сплошного обжалования всех действий и сделок должника, совершаемых в этом периоде. Часто в одном деле о банкротстве количество обособленных споров составляет несколько сотен, а нередко зашкаливает и за тысячу. Такой «масштаб бедствия» приводит к затягиванию судебного процесса, к значительным судебным расходам участников, и, как следствие, к низкой эффективности банкротства должников для кредиторов.

В связи с этим, абсолютно здравая идея правового совершенствования мораторных механизмов защиты от банкротства все же нуждается в более комплексном и системном подходе.

Юрий Федоров, газета «Экономика и жизнь»