Уступить долг юристу и сохранить квартиру: банкротные позиции ВС за апрель

В апреле Верховный суд рассмотрел восемь банкротных споров, большинство из них касались оспаривания невыгодных сделок. Так, юристы помогли компании выиграть иск, а потом клиент уступил гендиректору юрфирмы право требования на 3 млн руб. СКЭС указала, что в этом случае нужно выяснить экономический смысл подобного соглашения. В двух других спорах ВС решал, можно ли признать разницу между стоимостью по договору и рыночной существенной. Суд аннулировал документ, по которому несостоятельная компания продала землю в разы дешевле.

Уступить требование своему юристу

Осенью 2016-го общество «Рубин» выиграло иск к «АТЛ Трейд», взыскивая долг по договору займа (дело № А40-125754/2016). Заявителю присудили почти 3,3 млн руб. Юруслуги по этому спору «Рубину» оказывало правовое бюро «Медиана». Уже после победы в суде в марте 2017-го гендиректор юридической компании Наталья Ильякова купила у клиента требование к «АТЛ Трейд» за 270 000 руб. Всю сумму (3,3 млн руб.) списали со счета ответчика. 

Летом 2019-го «Рубин» обанкротился (дело № А40-33352/2018). Одним из его кредиторов в деле о несостоятельности стал «АТЛ Трейд», оспоривший сделку о передаче права требования Ильяковой. Фирма настаивала, что соглашение причинило вред кредиторам: вместо 3,3 млн руб. должник получил лишь 270 000 руб. Банкрот не попытался взыскать долг самостоятельно, а сразу уступил требование на невыгодных для себя условиях — на 82% ниже. Но три инстанции кредитору отказали. Они пришли к выводу, что стороны не аффилированы друг с другом, а на момент заключения сделки у «Рубина» не было признаков несостоятельности. Значит, Ильякова не планировала причинить вред кредиторам.

Тогда «АТЛ Трейд» обратился в Верховный суд. В жалобе общество настаивало, что результате спорной операции Ильякова, по сути, «купила» за 270 000 руб. почти 3,3 млн руб. При этом она не могла не знать, что сделка причинит вред кредиторам. ВС прислушался к этим аргументам. По мнению экономколлегии, суды не оценили доводы кредитора, что Ильякова была руководителем юрфирмы, которая помогала взыскать «Рубину» те самые 3,3 млн руб. Ее подчиненный ходил на заседания в качестве представителя. Поэтому, заключая договор, она понимала, что истинная цель сделки — вывод средств из «Рубина». СКЭС указала, что в этой ситуации важно разобраться в обоснованности уступки прав для должника: почему «Рубин» не попытался вернуть 3,3 млн руб. с помощью судебных приставов, а получил лишь двенадцатую часть от этой суммы. ВС отменил акты трех инстанций и вернул спор на новый круг.

«Интересен вывод об аффилированности сторон по спорной сделке, основанный на деятельности одной из них. Так как юрист представлял интересы должника в суде, ВС посчитал, что руководитель юрфирмы знала о правоотношениях должника и кредитора. И не могла не предполагать, что сделка причинит вред интересам последнего», комментирует Дмитрий Пелипенко.

Пелипенко считает, что после позиции ВС юркомпаниям в случае оспаривания таких сделок придется тщательнее аргументировать их экономическую обоснованность.

Банкрот остался с квартирой

В октябре 2017 года предпринимателя Михаила Михайлова признали банкротом (дело № А78-11268/2017). Тогда должник попросил исключить из конкурсной массы его квартиру площадью 392,9 м² в Чите. Он утверждал, что это его единственное жилье, которое он делит с супругой и детьми. АС Забайкальского края решил оставить недвижимость банкроту. С этим согласились апелляция и кассация. Три инстанции пришли к выводу, что семья купила квартиру задолго до появления долгов. А в материалах дела нет доказательств, что ее продажа позволит серьезно удовлетворить требования кредиторов. 

Но с этим поспорил финуправляющий Илья Минаев, который обратился в ВС. Он указал, что у несовершеннолетнего сына должника есть квартира в Чите площадью 113,5 м². А еще у самого бизнесмена есть доля в другом жилье, которое они приобретали с бывшей женой. Минаев привел и другой довод: ПАО «Сбербанк» как кредитор готов предоставить банкроту замещающее жилье. В этом случае актив площадью 392,9 м² можно продать. 

Но ВС указал, что на квартиру ребенка не распространяется режим общей собственности супругов: эту недвижимость мать купила еще до брака с Михайловым и подарила своему сыну. Что же касается доли во втором доме, то должник не сможет туда переехать с семьей, так как там живет его бывшая жена. ВС заключил, что заявитель не привел каких-либо новых доводов и возражений, которые не исследовали нижестоящие суды. Поэтому СКЭС оставила в силе акты трех инстанций, а Минаеву отказала.

ВС начал вводить условия, когда роскошное жилье все же может остаться за должником, говорит Станислав Петров, партнер Инфралекс. Сохранить дорогостоящую недвижимость поможет семья, которая живет с должником или ситуация, когда актив покупали задолго до появления долгов. 

Петров считает, что такой подход ВС направлен на сохранение баланса между интересами кредиторов и правами семьи на сохранение жилья. 

Цена иномарки

В январе 2019-го суд возбудил дело о несостоятельности АО «Равнинное» (дело № А12-42/2019). А весной того же года банкрот продал свой Toyota Land Cruiser за 3 млн руб. профессиональному участнику авторынка ООО «Проверенные автомобили». Конкурсный управляющий Алексей Каменский посчитал, что эта сделка совершена при неравноценном встречном исполнении: рыночная стоимость иномарки существенно выше. Он обратился в АС Волгоградской области, чтобы оспорить сделку с «Проверенными автомобилями».

Первая судебная экспертиза оценила рыночную стоимость внедорожника в 3,9 млн руб. Повторная показала, что машина стоит 3,8 млн руб. Суд решил, что разница между договорной и рыночной ценой существенная, и признал договор между должником и «Проверенными автомобилями» недействительным. 

С покупателя в пользу «Равнинного» взыскали 3,8 млн руб., а еще восстановили права требования общества к должнику в размере 3 млн руб. Такого же мнения оказались апелляция и кассация. «Проверенные автомобили» не согласились с актами судов и подали жалобу в ВС.

Тройка судей под председательством Дениса Капкаева напомнила: для успешного оспаривания подобной сделки важно, чтобы стоимость продажи существенно отличалась от рыночной. Сам факт ценовой разницы в 22,8% (между той, что указана в договоре, и определенной экспертизой) еще не означает неравноценность сделки. ВС указал, что управляющему следовало привести другие доводы и отменил акты трех инстанций, приняв новое решение — отказать в требованиях управляющему.

В определении ВС содержится вывод, который идет вразрез с преобладающей практикой оспаривания сделок с неравноценным встречным исполнением, говорит Вадим Бородкин, советник Orchards. Зачастую суды, чтобы признать сделку недействительной, учитывают исключительно критерий цены. Но экономическая коллегия указала, что разницы сумм недостаточно, важны и иные критерии. Так, суд должен проверить технические свойства проданного объекта, его ликвидность и так далее.

Продал дешевле в разы

В апреле ВС рассмотрел еще один подобный спор. Все началось с того, что в июле 2015-го Андрей Егорчев купил у ООО «Константа» за 426 150 руб. 2841 м² земли в Раменском районе Московской области. Помимо договора, стороны подписали передаточный акт, в котором продавец подтвердил получение денег. Правда, переход права собственности зарегистрировали только в декабре 2015-го.

В ноябре 2018 года «Константу» признали банкротом. Конкурсным управляющим назначили Ирину Карташову (дело № А41-70837/2017). Она оспорила договор купли-продажи земли, который должник заключил с Егорчевым. Управляющий настаивала, что сделка навредила имущественным правам кредиторов. Реальная стоимость актива составляет 3,9 млн руб., а продали его всего за 426 150 руб.

Первая инстанция согласилась с доводами Карташовой, признала сделку недействительной и взыскала с Егорчева сумму в размере рыночной стоимости участка — 3,9 млн руб. Но апелляция это решение отменила. По ее мнению, нет доказательств, что покупатель знал о неплатежеспособности продавца и хотел причинить вред кредиторам. С этим согласилась кассация. 

Тогда Карташова пожаловалась в ВС. В жалобе она отметила недоказанность оплаты Егорчевым спорного участка, а также подчеркнула, что указанная в договоре цена серьезно отличается от рыночной. ВС согласился, что тут разница в стоимости существенна. Кадастровая составляет 1,4 млн руб., а договорная в три раза меньше. Рыночная цена 3,9 млн руб., то есть указанная в договоре, меньше в девять раз. По мнению СКЭС, исходя из этого и других доводов можно сделать вывод, что землю продавали по сильно заниженной цене специально. В итоге ВС отменил акты апелляции и кассации, а определение первой инстанции оставил в силе.

Анастасия Синченкова, Право.ru