Статья Эдуарда Олевинского для журнала «Корпоративный юрист»

К гражданам-банкротам, руководителям и иным контролирующим должника лицам, арбитражным управляющим не применяются наиболее строгие наказания, предусмотренные Кодексом об административных правонарушениях (далее — КоАП). Пока что, слава Богу, ни лишение специального права, ни административный арест, ни выдворение за пределы Российской Федерации им не грозит. Поэтому самым страшным административным наказанием для участников процедуры банкротства можно считать дисквалификацию.

Статьей 3.11 КоАП определено, что дисквалификация — это лишение физического лица права замещать должности государственного и муниципального служащего, осуществлять деятельность по управлению юридическим лицом, в том числе занимать должности в исполнительном органе управления юридического лица, входить в совет директоров (наблюдательный совет) или осуществлять такую деятельность в качестве предпринимателя. Кроме того, дисквалификация распространяется и на некоторые виды профессиональной деятельности, в том числе промышленную и пожарную безопасность, фармацевтику, подготовку спортсменов и проведение спортивных мероприятий, управление многоквартирными домами и государственные закупки. Административное наказание в виде дисквалификации назначается судьей на срок от шести месяцев до трех лет.

Это достаточно серьезное наказание, особенно с учетом высокой конкуренции среди специалистов и изменчивости регулирования профессиональной деятельности. По истечении срока дисквалификации вернуться на рынок может и не получиться. По сути, это наказание становится в определенной степени ограничением свободы и вряд ли менее болезненно некоторых видов уголовных наказаний. Замечу, что ч. 3 ст. 3.2 КоАП установлено, что административное наказание в виде дисквалификации устанавливается только Кодексом об административных правонарушениях. Это связано с тем, что нормотворческая процедура в отношении федерального конституционного закона сложнее аналогичной процедуры в отношении федеральных законов и законов субъектов федерации.

Однако де-факто дисквалификация введена еще и Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), имеющим более низкий статус, чем КоАП. Тем более странной выглядит ситуация, при которой жесткость такой фактической дисквалификации превосходит дисквалификацию по КоАП.

Одно из последствий признания гражданина банкротом в соответствии с п. 3 ст. 213.30 Закона о банкротстве — это как раз то, что КоАП называет дисквалификацией. Должник в течение трех лет с даты завершения процедурыреализацииимущества или прекращения производства по делу о банкротстве в ходе такой процедуры не вправе занимать должности в органах управления юридического лица или иным образом участвовать в управлении юридическим лицом.

Более того, в определенном смысле такая дисквалификация действует дольше — в течение пяти лет с этого момента должник не вправе занимать должности в органах управления страховой организации, негосударственного пенсионного фонда, управляющей компании инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда или микрофинансовой компании, иным образом участвовать в управлении такими организациями, а в течение десяти лет с этого момента он не вправе занимать должности в органах управления кредитной организации или иным образом участвовать в управлении кредитной организацией.

При применении этого вида наказания суд не имеет возможности выбрать срок дисквалификации в зависимости от степени общественной опасности проступка. Закон о банкротстве не дает суду возможности для освобождения должника от такой ответственности при малозначительности совершенного правонарушения.

Пожалуй, одни из самых вероятных кандидатов в банкроты — это руководители и собственники несостоятельного бизнеса. Как указано в п. 5 постановления Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», участие в органах должника, перечисленных в подп. 1 и 2 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве (руководители и мажоритарные участники — акционеры), само по себе свидетельствует о наличии статуса контролирующего лица, в отношении таких лиц действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника. При этом предполагается, что участник общества (кооператива) является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника.

Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами. Бремя доказывания того, что причинноследственная связь между банкротством и действиями контролирующего лица отсутствует, также лежит на последнем; это указано в п. 12 и 17 упомянутого Постановления № 53. То есть пассивной позиции или некачественной правовой поддержки достаточно для того, чтобы руководителя или мажоритарного участника (акционера) привлекли к субсидиарной ответственности по долгам обанкротившейся компании. Об этом говорит и судебная статистика.

По данным Судебного департамента при Верховном суде, в 2020 году завершено 7096 процедур конкурсного производства. Рассмотрено 5837 заявлений о взыскании убытков с органов управления должника и привлечении к субсидиарной ответственности, из них удовлетворено 3443. То есть в 82 процентах случаев к контролирующим лицам подавали иск, а в 48,5 процента случаев — взыскали убытки или привлекли к субсидиарной ответственности.

Не меньше рискуют попасть под дисквалификацию и арбитражные управляющие. Если арбитражный управляющий в течение года совершает любое административное правонарушение повторно, то в соответствии с ч. 3.1 ст. 14.13 КоАП его дисквалифицируют на срок от шести месяцев до трех лет. Эта норма становилась предметом обращения профессионального сообщества к Президенту и жалобы в Конституционный суд, который в своем определении от 06.06.2017 № 1167-О указал, что повышенные меры административной ответственности обусловлены особым публично-правовым статусом арбитражных управляющих, предполагающим наделение их публичными функциями.

Как и в отношении граждан-банкротов, для арбитражных управляющих Закон о банкротстве содержит дополнительные нормы о фактической дисквалификации. Пункт 2 ст. 20 Закона о банкротстве определяет условия членства в СРО, среди которых:

• отсутствие наказания в виде дисквалификации за совершение административного правонарушения либо в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью за совершение преступления;
• отсутствие в течение трех лет до дня представления в СРО о вступлении в члены этой саморегулируемой организации факта исключения из числа членов этой или иной СРО арбитражных управляющих в связи с нарушением
• законодательства, не устраненным в установленный саморегулируемой организацией срок или носящим неустранимый характер.

Эффект этих норм такой: любая дисквалификация становится максимальной по сроку — три года, поскольку СРО обязана исключить арбитражного управляющего, дисквалифицированного на любой срок. Ни эта, ни другие СРО не могут его принять назад ранее истечения трех лет с этого момента. А без членства в СРО арбитражный управляющий не может быть утвержден судом. Таким образом, арбитражный управляющий лишается права на профессиональную деятельность не в порядке, предусмотренном КоАП, а в порядке, предписанном Законом о банкротстве.

К сожалению, несмотря на очевидную дисгармонию Закона о банкротстве с КоАП, масштабный законопроект Правительства (зарегистрирован в системе обеспечения законодательной деятельности за номером 1172553-7) этих проблем не решает. А очень хотелось бы, чтобы общие правила применения наказания в форме дисквалификации и аналогичных по значимости и результатам наказаний были едины, учитывали характер совершенного правонарушения, личность виновного, его имущественное положение и обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность.

Эдуард Олевинский, Корпоративный юрист