Несостоятельность на паузе: итоги банкротного моратория

С началом пандемии кредиторам проблемных компаний приходилось считаться со специальной правительственной мерой, которая была призвана спасти бизнес от волны банкротств. Эксперты в один голос предрекали, что после сворачивания моратория спрос на банкротных юристов вырастет, но этого до сих пор так и не произошло. Специалисты утверждают, что этому помог в первую очередь сам бизнес: кредиторы и должники предпочли в трудное время сесть за стол переговоров и попытаться найти выход из сложной ситуации.

Банкротный мораторий: итоги в цифрах

Апрель 2020 года. Правительство думало, как защитить попавший в беду бизнес от разорения. И предложило решение: мораторий на возбуждение дел о банкротстве компаний из особо пострадавших сфер деятельности — общепита, транспорта и многих других, — а еще системообразующих организаций и стратегических предприятий. Всего под действие банкротного моратория попали 3,5 млн российских компаний.

«Введенный мораторий позволил бизнесу, оказавшемуся в трудном положении в условиях пандемии, «взять передышку», переосмыслить результаты своей деятельности, принять конкретные меры, чтобы остаться на плаву, и определить дальнейшее направление развития», — отмечает Артем Кадников, ведущий юрист правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры».

Изначально планировалось, что мораторий будет действовать полгода, до 6 октября. Но затем его продлили до 7 января 2021 года, и в этот день он и закончил работать. Но, вопреки ожиданиям экспертов, взрывного роста числа банкротств предприятий не случилось.

Как следует из статистики Федресурса, в первом полугодии 2021 года количество корпоративных банкротств выросло на 9,2%, но снизилось на 19,2% к аналогичному периоду доковидного 2019 года. Число введенных судами процедур наблюдения за первую половину 2021 года выросло на 26,1% к половине 2020-го, но все так же сократилось на 16,9% к этому же периоду 2019.

«Статистика неумолима и разрушила многочисленные прогнозы, в том числе мои, о взрывном росте количества процедур банкротства после окончания моратория», — отмечает Владимир Ефремов, партнер юридической фирмы Арбитраж.ру .

Почему так произошло?

Волны банкротств не случилось по простой причине: участники оборота в столь непростое время оставили воинственные настроения и сели за стол переговоров, чтобы найти способ реструктуризировать имеющуюся задолженность. Такое мнение высказала Анжелика Догузова, юрист практики разрешения споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP.

«Мораторий на банкротство вынудил кредиторов и должников договариваться и приходить к общему знаменателю по вопросам, в которых каждая из сторон преследует свой интерес. В обычной ситуации это непросто», — подтверждает Артем Кадников.

«Отсутствие роста числа банкротств все же свидетельствует о положительном эффекте и о достижении цели, на которую было направлено введение моратория», — комментирует Артем Кадников.

Кроме того, эксперты отмечают положительное влияние не только самого моратория, но и других мер поддержки бизнеса. «Они оказали определенное благоприятное воздействие. Предоставление банками рассрочек и отсрочек помогли «удержаться на плаву» некоторым компаниям», — говорит Давид Кононов, руководитель банкротной практики ЮФ Лемчик, Крупский и Партнеры . Многим фирмам, в которых кризисная ситуация возникла еще до пика пандемии, наряду с другими мерами поддержки помогла судебная рассрочка, отмечает Антон Красников, партнер ЮК ЗАО «Сотби» .

Трудности моратория

Ключевой трудностью, с которой столкнулись как должники, так и кредиторы в период действия моратория, стала правовая неопределенность по применению ряда новелл, отмечает юрист АБ Казаков и партнеры . Во многом это обусловлено скоропостижностью внесения мораторных поправок.

Одна из сложностей для должников состояла в том, что под действие моратория попадали лишь те организации, которые имели «подмораторные» ОКВЭДы в качестве основного вида деятельности. «В непростой ситуации оказались компании, которые фактически занимались сферой, которой государство решило помочь, но по стечению обстоятельств основным ОКВЭДом был совершенно другой», — объясняет Давид Кононов.

Еще должники встали перед выбором за или против моратория вообще, отмечает Антон Красников. Вне зависимости от того, когда в деятельности должника наступило «объективное банкротство» — до моратория, во время моратория или уже после его отмены — контролирующие лица несут риски привлечения к субсидиарной ответственности. Ведь необоснованное использование преимуществ моратория на банкротство может в дальнейшем расцениваться как нарушение прав кредиторов путем введения в заблуждение о реальном финансовом состоянии компании, объясняет юрист.

Другие проблемы были у кредиторов. Например, запрет на обращение взыскания на заложенное имущество, в том числе во внесудебном порядке. Поэтому кредиторы на девять месяцев лишились возможности «забрать» заложенное имущество у подмораторных компаний в счет долга. Если мораторий не помог должнику реабилитироваться и в отношении него ввели одну из банкротных процедур, то удовлетворение требований залогового кредитора откладывается на неопределенное время, что, очевидно, не отвечает его интересам, объясняет Красников.

Кроме того, в период действия моратория приостановилось исполпроизводство по требованиям, возникшим до введения моратория, и кредиторы лишились еще одного механизма взыскания долгов, отмечает Давид Кононов.

Фактически случился эффект домино, когда ранее успешные компании уже не могли аккумулировать полученную дебиторку от своих контрагентов для погашения кредиторского бремени. 

«Кредиторам банкротный мораторий не позволил каким-либо образом решить свои проблемы. Напротив, они получили лишь ограничения», — подтверждает Анна Кремнева, адвокат КА «Юков и Партнеры».

Без победителей и проигравших

Юристы считают, что в ситуации с мораторием нельзя выделить однозначных победителей и проигравших. «Так или иначе все столкнулись с финансовыми трудностями, были вынуждены применять антикризисные меры и пользоваться поддержкой со стороны государства», — говорит Давид Кононов.

Мораторий на банкротство мог привести к кризису отрасли арбитражных управляющих, отмечает Дмитрий Шевченко, но этого не случилось. Причем из-за ограничительных мер им было сложнее проводить инвентаризацию активов и торги, обеспечивать сохранность имущества. «Управляющие выиграли, пожалуй, только в том, что получили возможность временно проводить собрания кредиторов в заочной форме и участвовать в судебных заседаниях онлайн», — рассказывает Антон Красников.

Немного легче пришлось лишь судам: «смутное время» разгрузило банкротные составы, которым поступало меньше дел, полагает Кононов. Но Шевченко с этим не согласен. Из-за антиковидных мер, действовавших по всей стране, судебные заседания откладывались даже в совершенно бесспорных случаях, когда никто из лиц, участвующих в деле, не возражал относительно судьбы спора. По окончании действия ограничений в судах у судей накопилось немало дел, объясняет юрист.

Что дальше?

При этом эксперты считают, что рост числа банкротств еще только предстоит. «Отложенные» процедуры несостоятельности, вероятно, еще возобновятся к концу 2021 года, ожидает Антон Красников: не всем компаниям оказалось достаточно тех мер поддержки, которые оказывало государство на протяжении 2020–2021 годов, чтобы восстановить свой бизнес.

Общая неблагоприятная конъюнктура рынка, безусловно, скажется на числе банкротств уже в ближайшее время, уверен Дмитрий Шевченко. Немаловажное значение здесь приобретает уровень закредитованности бизнеса и граждан, который за время пандемии побил все рекорды. Вопрос лишь в том, будут ли у заемщиков средства к моменту возврата кредитной задолженности.

Увеличению числа банкротств в этом году будет способствовать и предстоящая глобальная реформа законодательства о банкротстве, уверен юрист. Изменение вводимых в отношении должника процедур, введение новых очередей кредиторов, механизма отбора управляющих и правил продажи имущества, породит много коллизий и разночтений. «Поэтому не только кредиторы, но и сами должники будут заинтересованы в том, чтобы банкротиться «по старым правилам», которые хорошо известны бизнесу», — предполагает Шевченко.

Максим Вараксин, Право.ru