Как изменится арбитражная практика после определения ВС РФ по делу «Электрощита»

Верховный Суд РФ 8 апреля 2021 года принял определение, которое в совокупности с ранее принятыми судебными актами может существенно повлиять на законные интересы залоговых кредиторов в банкротных делах.

Залоговые кредиторы (в частности, банки) задались важным вопросом: смогут ли эти определения ВС РФ коренным образом изменить арбитражную практику и повлечь за собой подачу заявлений о возврате в конкурсную массу денежных средств, вырученных от реализации предмета залога.

С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ 

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 31.05.2016 по делу № А40-48943/15 ОАО «Московский завод “Электрощит” (далее также — должник, ОАО «Электрощит») признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим был утвержден Веснин Евгений Васильевич (далее — конкурсный управляющий).

Основным кредитором ОАО «Электрощит» было общество «Риал Эстейт Менеджмент», являющееся залоговым кредитором по кредитному обязательству. Как следует из материалов дела и судебных актов, недвижимое имущество должника, находящееся в залоге у «Риал Эстейт Менеджмент», было реализовано. 

Однако между конкурсным управляющим и Федеральной налоговой службой Российской Федерации (далее — ФНС РФ) возникли разногласия по поводу распределения денежных средств, вырученных от реализации предмета залога. Конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о разрешении данных разногласий.

ФНС РФ в своем уведомлении конкурсному управляющему и далее в судебном заседании указывала, что у должника есть неисполненные текущие обязательства по уплате налогов на недвижимое имущество. А поскольку само недвижимое имущество было реализовано в качестве предмета залога, часть вырученных денежных средств должна пойти на погашение текущих налоговых обязательств.

Конкурсный управляющий не согласился с доводами ФНС РФ и сослался на ст. 138 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), которая не предусматривает специальных правил по удовлетворению налоговых требований в отношении реализованного предмета залога. Так, основываясь на п. 2 и 6 ст. 138 Закона о банкротстве, конкурсный управляющий считал правомерным следующее распределение денежных средств: 

• в первоочередном порядке из вырученной от реализации предмета залога суммы гасятся расходы на проведение торгов по реализации залогового имущества должника (без учета налога на имущество и земельного налога);
• из оставшихся денежных средств 95% направляется на удовлетворение требований залогового кредитора — «Риал Эстейт Менеджмент»;
• после этого погашаются судебные расходы по делу о банкротстве.

Однако представители ФНС РФ подчеркивали, что обязательные платежи (налог на имущество и земельный налог), являющиеся текущими обязательствами должника, неразрывно связаны с предметом залога, поэтому они должны погашаться приоритетно как платежи, связанные с обеспечением сохранности и ценности предмета залога. 

Нижестоящие суды встали на сторону конкурсного управляющего.

Но ВС РФ в своем определении № 305-ЭС20-20287 от 08.04.2021 занял иную позицию, удовлетворил кассационную жалобу ФНС РФ и указал следующее.

Исходя из системной взаимосвязи ст. 134 и 138 Закона о банкротстве, устанавливающих определенную очередность удовлетворения требований кредиторов (в том числе залоговых), и учитывая телеологическое толкование п. 2 и 6 ст. 138 Закона о банкротстве, налоги на имущество и земельный налог, начисленные на залоговое имущество за время банкротных процедур, действительно относятся к расходам на обеспечение сохранности залогового имущества. Соответственно текущие обязательные платежи после реализации предмета залога должны погашаться в первоочередном порядке, перед погашением требований залогового кредитора и кредиторов первой и второй очередей. Такой подход призван соблюсти баланс интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве и исключить злоупотребления со стороны залогового кредитора (в противном случае текущие обязательные платежи будут выплачиваться за счет конкурсной массы, а это нарушит интересы незалоговых кредиторов).

ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ 

Профессиональное сообщество по-разному отнеслось к решению Верховного Суда. Часть экспертов одобрительно отзывалась о выводах ВС РФ, указывая на повышение правовой определенности в вопросе распределения денежных средств от реализации залогового имущества и отмечая правильное направление судебного толкования. Другие аналитики с опаской отнеслись к позиции высшего судебного органа, отметив возможную асимметрию в правах и интересах уполномоченных органов и остальных кредиторов (особенно залоговых), а также нежелательность наделения ФНС РФ дополнительными гарантиями и преференциями в делах о банкротстве.

Так или иначе, перед залоговыми кредиторами возникла достаточно острая проблема. Определение ВС РФ № 305-ЭС20-20287 вместе с принятым ранее определением от 03.09.2020 № 305-ЭС20-10152 по делу № А40-46117/2019 (дело ООО «Группа Техмаш»), в котором решался вопрос об уплате НДС, начисленного на предмет залога, постепенно задает единый вектор разрешения споров этой категории. Налицо нарастающее противостояние двух наиболее влиятельных групп кредиторов в делах о банкротстве: государства в лице ФНС РФ и банков-залогодержателей. При этом, судя по упомянутым определениям ВС РФ, приоритет отдается интересам ФНС РФ и бюджету. Замечу, что ранее судебная практика не исходила из того, что текущие налоги подлежат распределению по правилам п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве.

Кроме того, все актуальнее становится глобальный вопрос о политико-правовой целесообразности начисления текущих налогов в процедуре банкротства. Однако эта тема требует отдельного обсуждения.

ТОЛКОВАНИЕ НОРМЫ

На мой взгляд, телеологическое толкование, предложенное ВС РФ, нельзя признать единственно верным. Пункт 6 ст. 138 Закона о банкротстве гласит: расходы на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах покрываются за счет средств, поступивших от реализации предмета залога, до расходования этих средств на погашение требований залогового кредитора и кредиторов первой и второй очередей. Ключевым фрагментом данной нормы являются словосочетания «обеспечение сохранности предмета залога» и «реализация его на торгах». Относятся ли налог на имущество и земельный налог к способам или средствам обеспечения сохранности заложенного имущества или проведения торгов? Вряд ли можно ответить на этот вопрос положительно.

Между тем судебная практика располагает примерами, которые демонстрируют более логичный подход к определению расходов на сохранность предмета залога и проведение торгов. Так, оплату услуг частной охранной организации, оплату комиссии, начисленной банком за возврат сумм задатка проигравшим участникам торгов, погашение текущей задолженности по оплате тепловой энергии и расходы на заработную плату сотрудникам должника, участвующим в обеспечении сохранности и функционирования залогового имущества, обоснованно можно отнести к расходам, предусмотренным п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве. В приведенных примерах расходы действительно связаны с обеспечением сохранности залогового имущества или с обеспечением возможности проведения торгов либо с поддержанием его работоспособности.

Думаю, что налог на имущество и земельный налог, хоть они и непосредственно связаны с самим предметом залога, не должны рассматриваться как «жизненно необходимые» для его сохранности и реализации.

В рассмотренном деле ОАО «Электрощит» целесообразнее было бы применить телеологическую редукцию, ограничив толкование нормы п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве согласно ее целевому назначению. Но в результате мы получили противоположную ситуацию, и теперь к НДС на предмет залога добавились также налог на имущество и земельный налог. Возможно, в судебной практике ближайших лет все обязательные платежи (а с какой-то вероятностью и любые платежи, так или иначе связанные с предметом залога) будут признаны расходами на обеспечение сохранности предмета залога и проведение торгов. Не уверен, что это абсолютно правильное решение во всех ситуациях.

Некоторые эксперты отмечают, что решение ВС РФ, напротив, устанавливает удобное генеральное правило о всевозможных издержках и способствует справедливому разрешению спорных вопросов. Но, на мой взгляд, допуская «внеочередное» удовлетворение требований ФНС РФ, мы тем самым ограничиваем права и интересы залоговых и ординарных кредиторов. Приоритетность в деле о банкротстве должны иметь те платежи, которые способствуют наполнению конкурсной массы. 

ДВИЖЕНИЕ ВСПЯТЬ

Для того чтобы залоговые кредиторы (банки) могли защитить свои интересы, им необходимо проанализировать возможные варианты подачи требований о возврате распределенных денежных средств в конкурсную массу. Данный вопрос имеет не только теоретический, но и вполне практический характер — решение зависит и от сроков исковой давности, и от предмета и основания иска (заявления), и от конкретных процессуальных алгоритмов.

В деле о банкротстве существует три основных способа вернуть имущество должника в конкурсную массу. Во-первых, это истребование вещи из чужого незаконного владения (виндикация), во-вторых, признание сделки недействительной по общегражданским (§2 гл. 9 ГК РФ) или банкротным (гл. III.1. Закона о банкротстве) основаниям с применением реституции; в-третьих, требование о возврате неосновательного обогащения.

Сразу отметим, что, так как в соответствии со ст. 138 Закона о банкротстве все операции по распределению денежных средств, вырученных от реализации предмета залога, проводятся конкурсным управляющим с помощью специального банковского счета должника (то есть с использованием безналичных денежных средств), виндикация этого имущества невозможна.

Что касается оспаривания сделок, то, по мнению экспертов, этот вариант является основным способом вернуть имущество в конкурсную массу в ходе дела о банкротстве. При этом стоит признать, что признание сделки недействительной и применение реституции в отношении денежных средств, перечисленных залоговому кредитору по результатам торгов, вряд ли возможны. Во-первых, это связано с тем, что перечисление денежных средств не является сделкой в классическом понимании гражданского законодательства. Во-вторых, сложно подобрать общегражданские или специальные банкротные составы недействительности данного перевода денежных средств (даже если признавать сделку недействительной в касающейся вопроса части). Наконец (хоть и с некоторыми оговорками), подлежащая применению реституция не будет носить встречного характера, что также противоречит существу законодательного регулирования последствий недействительности сделок.

Таким образом, наиболее эффективным способом вернуть денежные средства в конкурсную массу с последующим перераспределением становится иск о неосновательном обогащении. Если перечисление конкурсным управляющим денежных средств, вырученных от реализации предмета залога, — это некий юридический факт, отличный от сделки и договора, то положения о неосновательном обогащении к нему применимы в полной мере. В таком случае заинтересованное лицо (например, ФНС РФ, конкурсный управляющий) будет направлять иск к залоговому кредитору о возврате неосновательного обогащения из-за: а) факта незаконного приобретения денежных средств залоговым кредитором; б) отсутствия у залогового кредитора права на получения денежных средств в таком размере; в) отсутствия у конкурсного управляющего правомочия на перечисление денежных средств в таком размере. Истцу необходимо будет доказать перечисленные обстоятельства. Срок исковой давности равен трем годам с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (ст. 196 и 200 ГК РФ).

Еще один специальный способ возврата в конкурсную массу денежных средств, вырученных от реализации залогового имущества, — это направление в арбитражный суд заявления о разрешении разногласий (ст. 60 Закона о банкротстве). Данный способ представляется наиболее эффективным с процессуальной точки зрения, однако в материально-правовом аспекте сторонам придется доказывать, по сути, то же самое наличие или отсутствие неосновательного обогащения. Поэтому залоговый кредитор для защиты своих прав и интересов может принять на вооружение аргументацию, приведенную выше.

При этом сам субинститут заявлений о разрешении разногласий с точки зрения законодательного регулирования оставляет желать лучшего. Складывается ситуация, в которой залоговый кредитор не привлекается к участию в рассмотрении заявления либо заявление рассматривается в отсутствие залогового кредитора, но на него распространяется действие Определения суда. Соответственно залоговый кредитор оказывается неспособным представить свои доводы по существу разногласий. Я считаю, что в таких случаях должно помочь обжалование Определения суда, рассмотревшего заявление о разногласиях.

КАКОВЫ ЖЕ ПЕРСПЕКТИВЫ?

Логично предположить, что рассмотренное Определение по делу «Электрощита» повлечет за собой инициирование уполномоченными органами и арбитражными управляющими разбирательств по возврату распределенных денежных средств в конкурсную массу. Думаю, что также могут быть поданы заявления о пересмотре судебных актов из-за новых или вновь открывшихся обстоятельств. В связи с этим разберем основные процессуальные вопросы.

По смыслу ст. 311 АПК РФ Определение судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ по делу «Электрощита» не является вновь открывшимся или новым обстоятельством и не потребует пересмотра уже вступивших в силу судебных актов в деле о банкротстве. Кроме того, включение данного определения в обзор судебной практики также не будет основанием для пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. Поэтому на текущем этапе уполномоченным органам придется подавать заявления по общим правилам искового производства либо, как было описано в предыдущем разделе, направлять заявления о разрешении разногласий. 

Соответственно и конкурсные управляющие, и залоговые кредиторы смогут полноценно обосновать свою позицию и возразить на доводы уполномоченных органов, используя приведенную в предыдущих разделах аргументацию. Разрешение спора, на мой взгляд, будет, как и прежде, зависеть от дискреции судей. Однако если определение будет включено в обзор судебной практики ВС РФ, то судьям придется считаться с позицией ВС РФ, сформулированной в деле «Электрощита». В таком случае возможности для доказательственного маневра у залоговых кредиторов практически не останется.

В заключение хочу констатировать, что складывающаяся практика ВС РФ, с одной стороны, приводит к унификации правоприменения в делах о реализации предмета залога в банкротстве, а с другой стороны, создает некое ущемление прав залоговых кредиторов. На сегодняшний день остается возможность «отбиться» от требований о возврате денежных средств, распределенных после реализации предмета залога, в конкурсную массу. Вместе с тем существуют обоснованные опасения, что в обозримом будущем эта возможность будет заблокирована. 

Что касается рекомендаций банкам и другим залоговым кредиторам, то помимо всего прочего можно посоветовать стараться максимально быстро реализовывать залоговое имущество во избежание начисления обязательных платежей. Впрочем, в любом случае четко сформулированная правовая позиция и весомые аргументы лучше любого совета смогут привести к положительному результату.

Виктор Филипенко, Банковское обозрение