ВС оценит, распространяется ли субсидиарная ответственность на контрагентов должника

17.08.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу конкурсного управляющего ООО «Ключ» (далее также – должник) Ивановой Ольги Владимировны и конкурсного кредитора Гринченко Григория Александровича на постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2019 и Арбитражного суда Московского округа от 29.01.2020 по делу №А40-232805/2017.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между ООО «Ключ» (продавец) и Гринченко Г.А. (покупатель) был заключен договор купли-продажи деталей и элементов самолета.

Гринченко хотел приобрести детали старого военного моноплана Як-7УБ и собрать из них самолет. Договором было предусмотрено, что сборка самолета будет произведена продавцом, при этом условия сборки воздушного судна стороны не включили в текст договора. Гринченко частично исполнил договор купли-продажи. 

Далее, был заключен договор подряда между Гринченко Г.А. (заказчик) и ООО «Конструкторское бюро «Современные авиационные технологии» (подрядчик) (далее — бюро), в соответствии с которым подрядчик обязался в течение двенадцати месяцев осуществить сборку самолета из приобретенных Гринченко Г.А. у должника деталей и элементов.

Участник бюро Миронов М.А. активно участвовал в отношениях с Гринченко Г.А. и создавал видимость исполнения договора подряда, направлял заказчику отчеты о проделанной работе.

Спустя пару лет должник обратился к Гринченко Г.А. с требованием погасить задолженность по договору купли-продажи деталей и элементов самолета, сославшись на акт, в соответствии с которым Гринченко Г.А. принял от должника все детали и элементы, необходимые для сборки самолета.
Генеральный директор бюро В.Б. Шустеров подтвердил получение от Гринченко Г.А. деталей самолета письмом к должнику.

ООО «Ключ» обратилось в суд с исковым требованием о погашении задолженности по договору купли-продажи деталей и элементов самолета, а Гринченко Г.А., в свою очередь, предъявил встречное исковое требование о расторжении указанного договора и возмещении убытков.

При рассмотрении спора была проведена судебная почерковедческая экспертиза на предмет принадлежности Гринченко Г.А. подписи, учиненной от его имени в акте приема-передачи деталей самолета. Установлено, что подпись на акте не принадлежит Гринченко Г.А., а следовательно, ООО «Ключ» не передавало ему детали самолета.

По результатам разбирательства суд отказал в удовлетворении требования должника, однако удовлетворил в полном объеме встречные требования Гринченко Г.А., расторг договор купли-продажи и обязал ООО «Ключ» возвратить Гринченко Г.А. денежные средства, полученные по договору купли-продажи деталей и элементов самолета.

Поскольку должником обязанности по уплате долга не исполнены, Гринченко Г.А. был вынужден обратиться в Арбитражный суд с заявлением о признании ООО «Ключ» банкротом.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 10.09.2018 должник признан несостоятельным (банкротом), конкурсным управляющим утверждена Иванова Ольга Владимировна.

Полагая, что банкротство ООО «Ключ» вызвано действиями его генерального директора Кряжевой О.Ю., а также Мироновым М.А. и Шустеровым В.Б., активно действующими от имени бюро (контрагента должника), конкурсный управляющий и кредитор Гринченко Г.А. обратились в суд с заявлением о привлечении Кряжевой О.Ю., Миронова М.А. и Шустерова В.Б. (далее также – ответчики) к субсидиарной ответственности, в котором указали следующее:

— Кряжева О.Ю., будучи единственным участником и генеральным директором ООО «Ключ», не представила сведения об имуществе ООО «Ключ» и не осуществила фактическую передачу имеющейся документации, что является основанием для привлечения Кряжевой О.Ю. к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов согласно подп. 2, 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве;
— Миронов М. А. и Шустеров В. Б. фактически являются контролирующими лицами должника. Для извлечения материальной выгоды Миронов и Шустеров с помощью генерального директора должника участвовали в схеме по получению от кредитора денежных средств, из-за чего ООО «Ключ» доведено до состояния банкротства. Это является основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов согласно подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Суд первой инстанции удовлетворил требования заявителей, указал на наличие оснований для солидарного привлечения всех ответчиков к субсидиарной ответственности.

Апелляционная и кассационная инстанция поддержала выводы суда первой инстанции о наличии основания для привлечения Кряжевой О.Ю. к субсидиарной ответственности, но не усмотрела оснований для отнесения Миронова М.А. и Шустерова В.Б. к числу контролирующих должника лиц.
Конкурсный управляющий должника и кредитор Гринченко Г.А. с судебными актами не согласились и обратились с кассационной жалобой в Верховный Суд Российской Федерации. Заявители настаивают на аффилированности Миронова М.А., Шустерова В.Б. и Кряжевой О.Ю. по отношению друг к другу, а также о фактической подконтрольности должника всем ответчикам по спору.

Заявители указывают, что банкротство должника произошло в результате невозможности возвратить денежные средства, полученные всеми ответчиками по договору купли–продажи деталей и элементов самолета. При этом требования кредитора Гринченко Г.А. составили 99,9 % от общей суммы реестра требований кредиторов ООО «Ключ».

Суды апелляционной и кассационной инстанции, отменяя определение суда первой инстанции, руководствовались ст. 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях».

По мнению судов ст. 10 Закона о банкротстве не содержала презумпций наличия контроля, в том числе той, в соответствии с которой, если лицо извлекло выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, имевших право выступать от имени должника, то оно является контролирующим. Исходя из этого применение судом первой инстанции положений п.3 ст. 53.1 ГК РФ и п.1 ст. 61.10 Закона о банкротстве является ошибочным, так как указанные нормы не действовали в период возникновения оснований ответственности по данному спору.

Однако судами апелляционной и кассационной инстанцией не учтено следующее.

Для привлечения Миронова М.А. и Шустерова В.Б. к субсидиарной ответственности, необходимо доказать, что они относятся к категории иных контролирующих лиц, то есть, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, ответчики имели фактическую возможность давать должнику обязательные указания, либо иным образом контролировать его деятельность.

Законодательство о несостоятельности (банкротстве) в редакции как Федеральных законов от 28.04.2009 № 73-ФЗ и от 28.06.2013 №134-Ф3, так и Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ предусматривает возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства (создание ситуации невозможности погашения требований кредиторов). Несмотря на последовательное внесение законодателем изменений в положения, регулирующие спорные отношения, правовая природа данного вида ответственности сохранилась. Как ранее, так и в настоящее время к такой ответственности подлежит привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления такого контроля) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Исходя из материалов дела, обстоятельства, с которыми заявители связывают наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, имели место в 2011 — 2013 гг.

В соответствии с п. 3 ст. 56 ГК РФ (редакция в период с 2011 по 2013 гг.), если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Таким образом, субъектами субсидиарной ответственности в спорный период с 2011 по 2013 гг. для юридических лиц, помимо учредителей (участников), руководителя, являлись также и иные лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия.

Данный вывод находит свое отражение в судебной практике, а именно в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006.

Судами апелляционной и кассационной инстанции не учтены доказательства, представленные заявителями о наличии у Миронова М.А. и Шустерова В.Б. статуса контролирующих должника лиц.

Стоит отметить, что Верховный Суд РФ в своём Определении от 15.02.2018 № 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу № А33-1677/2013 указал, что, учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим и кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств дачи указаний должнику, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо.

Конкурсный управляющий должника и кредитор Гринченко Г.А. в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц указывают, что окончательными выгодоприобретателями по договору купли-продажи деталей и элементов самолета, а также договора подряда являлись участники и руководители должника и бюро, а именно: Миронов М.А., Шустеров В.Б. и Кряжева О.Ю., поскольку именно в адрес вышеперечисленных лиц и организаций осуществлялись платежи.

Указанные договоры были заключены по предложению Миронова М.А., что подтверждается результатами проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Как отмечалось ранее, в спорах о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности основную сложность представляет выявление и доказывание роли истинных бенефициаров. Зачастую выполнение данной задачи становится возможным благодаря материалам, собранным правоохранительными органами. Считаю, судам следовало бы обратить на это внимание.

Миронов М.А., Шустеров В.Б. и Кряжева О.Ю. по данным из ЕГРЮЛ входят в одну группу и являются аффилированными друг с другом лицами. Они были взаимосвязаны и взаимозависимы в своей предпринимательской деятельности путем совместного участия в различных обществах в качестве участников обществ и участия в их органах управления, либо замещения должностей единоличных исполнительных органов.

Кроме этого, Миронов М.А. состоит в браке с родной сестрой Кряжевой О.Ю.

Сама Кряжева О.Ю. является номинальным директором ООО «Ключ» и других аффилированных компаний, что подтверждается отсутствием отчислений в Пенсионный фонд РФ – фактом, свидетельствующим о невыплате ей заработной платы.

Кроме того, сама Кряжева О.Ю. сообщает, что работает администратором базы отдыха «Белые аллеи», что также показывает ее номинальность в руководстве должника и других обществах, учредителем и (или) руководителем которых является Миронов.

Фактическая аффилированность Миронова М.А. с должником также подтверждается тем, что ему принадлежит на праве собственности земельный участок, на котором находится взлетно-посадочная площадка для малой авиации «Волжанка», эксплуатируемая должником.

Хочется надеяться, что правовые позиции, изложенные в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.02.2018 № 302-ЭС14-1472 (4,5,7) по делу № А33-1677/2013, будут учтены Верховным Судом РФ при рассмотрении настоящего дела, а суды нижестоящих инстанций будут более внимательно относиться к косвенным доказательствам. Необходимо уходить от формального подхода к определению статуса контролирующих должника лиц и от идеи о том, что контроль над должником должен быть подтвержден только прямыми доказательствами, в которых содержатся адресованные должнику явные указания относительно его действий (бездействия).

Так, например, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника ЗАО «Маслопродукт-БИО» по делу № А14-9240/2013 конкурсный управляющий и ООО «Аквилон» обратились в суд о привлечении к субсидиарной ответственности бенефициара — лица, входящего в одну группу с должником. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении иска. Они аргументировали отказ отсутствием прямых доказательств осуществления бенефициаром функций контролирующих должника лиц, а именно, отсутствием исходящих от него документов, содержащих явные указания должнику по поводу его деятельности. Кассация указала на необходимость оценки доказательств, подтверждающих контроль бенефициара над должниками, в их взаимосвязи и совокупности и направила дела на новое рассмотрение (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 30.01.2019 г. по делу № А14-9240/2013). Такая же судьба у обособленного спора о субсидиарной ответственности по делу о несостоятельности (банкротстве) ЗАО «Ойл Продакшн» (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 20.02.2019 № Ф10-1904/2014 по делу А14-9675/2013). Кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для детального исследования доказательств. При этом суд отметил, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица, а, напротив, обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения, и судам следует проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника.

Надеюсь, что Верховный Суд Российской Федерации отменит Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2019 в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Миронова М.А. и Шустерова В.Б., а определение Арбитражного суда Москвы от 16.08.2019 оставит без изменения.

Тем самым Верховный Суд РФ возьмет курс на расширение оснований для субсидиарной ответственности и даст кредиторам возможность привлекать к ответу иных контролирующих должника лиц (контрагентов, выгодоприобретателей). Это позволит повысить уровень доверия между экономическими агентами, подтолкнет их к добросовестному поведению в сферах предпринимательства и финансов. У потенциального кредитора вырастет уверенность в том, что его контрагент не будет принимать злонамеренных действий, направленных на уклонение от обязательств, а это будет способствовать стабильности гражданского оборота.

Хочу отметить, что в соответствии со статистикой Федресурса за 2019 год эффективность процедур для кредиторов снижается. По результатам конкурсных производств, завершившихся в 2019 году, кредиторы из 2029,9 млрд руб. включенных в реестры требований, вернули себе лишь 95,3 млрд рублей или 4,7%; в 2018 году – 5,2% (102,7 млрд рублей из 1990,3 млрд рублей).

Институт субсидиарной ответственности требует предельно качественного и детального нормативно-правового регулирования и сбалансированной судебной практики его применения. При соблюдении этих условий этот институт в долгосрочной перспективе окажет благотворное влияние на улучшение делового климата в России и ответственное исполнение экономическими агентами взятых на себя обязательств.

Агина Копейкина, Федресурс.