20 июля 2020

ВС оценит возможность возбуждения дела о банкротстве на основании требования, вытекающего из реституции

Статья старшего юриста правового бюро Андрея Городничева для Федресурса

27.07.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрит кассационную жалобу конкурсного управляющего Общества с ограниченной ответственностью «МОНТ-СТАР» (далее – Общество «МОНТ-СТАР») Попова А.В. на определение Арбитражного суда Калининградской области от 02.04.2019, постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.07.2019 и Арбитражного суда Северо-Западного округа от 02.12.2019 по делу № А21-8956/2018 о несостоятельности (банкротстве) Общества с ограниченной ответственностью «МОНТ-СТАЛЬ-РУС» (далее – Общество «МОНТ-СТАЛЬ-РУС»).

В соответствии с материалами дела в августе 2018 действующий на тот момент конкурсный управляющий Общества «МОНТ-СТАР» обратился в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением о признании Общества «МОНТ-СТАЛЬ-РУС» банкротом.

В обосновании своих требований заявитель сослался на следующие судебные акты:

1) Определение Арбитражного суда Калининградской области от 30.08.2017 по делу № А21-328/2016, согласно которому сделки по перечислению денежных средств в общей сумме 250 000,00 рублей со счета Общества «МОНТ-СТАР» на счет Общества «МОНТ-СТАЛЬ-РУС» признаны недействительными.

2) Определение Арбитражного суда Калининградской области от 01.03.2018 по делу № А21-328/2016 (с учетом определения от 23.03.2018 об исправлении опечатки), согласно которому сделки по перечислению денежных средств в общей сумме 1 175 000,00 рублей со счета Общества «МОНТ-СТАР» на счет Общества «МОНТ-СТАЛЬ-РУС» признаны недействительными.

В каждом из указанных дел судебными актами были применены последствия недействительности сделок, Общество «МОНТ-СТАР» восстановлено в правах кредитора, а с Общества «МОНТ-СТАЛЬ-РУС» в конкурсную массу Общества «МОНТ-СТАР» взысканы денежные средства в размере 250 000,00 рублей и 1 175 000,00 рублей соответственно.

Общество «МОНСТ-СТАЛЬ-РУС» обязанности по уплате долга не исполнило, что и послужило причиной для обращения конкурсного управляющего Общества «МОНТ-СТАР» Попова А.В. с заявлением о признании Общества «МОНСТ-СТАЛЬ-РУС» банкротом.

Однако суды всех трех инстанций не нашли оснований для введения банкротных процедур в отношении Общества «МОНСТ-СТАЛЬ-РУС».

Так, Арбитражный суд Калининградской области в определении от 02.04.2019 указал, что по смыслу пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве с учетом пункта 1 Постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 15.12.2004 № 29 для определения признаков банкротства (в целях возбуждения дела о банкротстве) учитываются, в том числе, размер денежных обязательств,  под которым понимается размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником, размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения, и размер задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредиторов, за исключением обязательств перед гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, обязательств по выплате компенсации сверх возмещения вреда, обязательств по выплате вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, а также обязательств перед учредителями (участниками) должника, вытекающих из такого участия.

В свою очередь статья 2 Закона о банкротстве под денежным обязательством понимает обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации и бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

Учитывая изложенное, суд отметил, что положения Закона о банкротстве, определяющие состав и размер денежных обязательств, не распространяются на реституционные требования, возникшие не из обязанности оплаты по гражданско-правовой сделке или иному гражданско-правовому основанию, а как последствия признания сделки недействительной по статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающие возврат сторон в первоначальное положение и обязанность стороны, неосновательно получившей имущество, возвратить полученное, а не уплатить денежные средства.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд первой инстанции пришел к выводу, что требование Общества «МОНТ-СТАР» носит реституционный характер и не может являться основанием для возбуждения дела о банкротстве.

Выводы Арбитражного суда Калининградской области были поддержаны Тринадцатым арбитражным апелляционным судом и Арбитражным судом Северо-Западного округа. Последний также отметил, что аналогичный вывод о том, что реституция предусматривает обязанности сторон возвратить полученное по недействительной сделке, а не уплатить денежные средства по гражданско-правовой сделке или иному гражданско-правовому основанию, в связи с чем они не могут являться основанием для возбуждения дела о банкротстве, содержится в определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.05.2012 № ВАС-3263/12.

Несмотря на то, что под влиянием судебного акта высшей судебной инстанции по данному вопросу судебная практика должна быть однозначна, в кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, конкурсный управляющий Попов А.В. продолжает настаивать на том, что правовая природа требования Общества «МОНТ-СТАР» предоставляет ему право инициировать банкротство Общества «МОНТ-СТАЛЬ-РУС». По мнению судьи И.В. Разумова довод заявителя заслуживает внимания и требует проверки в судебном заседании, поэтому кассационная жалоба передана на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Действительно, на первый взгляд определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации к вопросу о невозможности признания лица банкротом на основании реституционного требования должно являться определяющим фактором для судов, которые обязаны соблюдать принцип единообразия судебной практики.  

Однако на самом деле данный вопрос на практике решается далеко не так однозначно. Часть судов, руководствуясь разъяснениями Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и собственным толкованием Закона о банкротстве, отказывает в возбуждении дел о банкротстве на основании реституционного требования, характер которого по мнению таких судов не является денежным. При этом суды, как правило, подробно описывают основания для вынесения отказного судебного акта, разъясняя при этом истинное содержание закона и подкрепляя свои доводы судебной практикой (настоящий случай – яркий тому пример).

Примечательно, что Верховной Суд Российской Федерации уже рассматривал подобную ситуацию. Судья И.А. Букина в Определении  Верховного Суда РФ от 26.02.2020 № 302-ЭС20-93 по делу №  А74-5136/2019 отметила, что реституционные требования, предусматривающие обязанность сторон возвратить полученное по недействительной сделке, а не уплатить денежные средства по гражданско-правовой сделке или иному гражданско-правовому основанию, не могут являться основанием для возбуждения дела о банкротстве.

Вместе с тем, как не парадоксально, в другом деле, которое также было предметом внимания Верховного Суда Российской Федерации, Арбитражный суд города Москвы определением от 31.10.2018 признал недействительной сделкой списание с расчетного счета одного юридического лица в пользу другого 62 902 500,00 рублей, и обязал вернуть средства в конкурсную массу одного из участников сделки. Позднее на основании указанного судебного акта было возбуждено дело о банкротстве Общества, не вернувшего деньги, и в его реестр требований кредиторов включено требование в размере 62 902 500,00 рублей. В данном деле Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации не изучала напрямую вопрос о возможности возбудить дело о банкротстве на основании реституционного требования, но «молчаливо» согласилась с таким подходом, что следует из определения № 305-ЭС17-2261(8) от 08.06.2020

Таким образом, можно сделать вывод о том, что практика по вопросу, который вызвал разногласия в настоящем деле, весьма неоднородна. Еще более щепетильной ситуацию делает отсутствие единодушия в рядах судей Верховного Суда Российской Федерации, а также тот факт, что судьи нижестоящих инстанций, в случае если они допускают возможность ввести в отношении должника банкротную процедуру на основании неисполненного реституционного требования, никак свою позицию не мотивируют.

Полагаю, что грядущее определение Верховного Суда Российской Федерации наконец поставит точку в данном вопросе и устранит ошибку, которую, по моему мнению, допустил Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, посчитавший, что требования, вытекающие из реституции, не могут стать основанием для возбуждения процедуры банкротства.

Логика моих рассуждений следующая. Ключевая причина, побуждающая суды делать вывод, аналогичный выводу Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, – положения статьи 4 Закона о банкротстве. Согласно пункту 2 данной статьи, для определения наличия признаков банкротства должника учитывается размер денежных обязательств, в том числе:

1) размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги;

2) суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником;

3) размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения;

4) размер задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредиторов, за исключением некоторых обязательств, поименованных в статье.

Суды, анализируя положения вышеуказанной статьи, не находят в списке реституционные требования, что, по их мнению, является доказательством неденежности таких требований и основанием для отказа в возбуждения процедуры банкротства.

Вместе с тем, важно обратить внимание, что до перечисления конкретных требований, в начале текста указано – «в том числе». Именно это словосочетание позволяет прийти к выводу, что список, указанный в статье 4 Закона о банкротстве, не является закрытым, исчерпывающим, а суды, опираясь на него, не учитывают этот важный нюанс, что приводит к ограниченному толкованию и ошибочным решениям.

Интересно также, что во второй части пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве перечисляются требования, размер которых не учитывается при определении наличия признаков банкротства должника. В этом списке, который, кстати, является закрытым, прямого указания на реституционные требования нет, что также говорит в поддержку моей позиции.

Таким образом, опираясь на буквальное толкование положений Закона о банкротстве, нахожу, что длительное время судебная практика в большинстве своем была ошибочной, что, надеюсь, и исправит в настоящем деле Верховный Суд Российской Федерации.

Андрей Городничев, Федресурс