ВС РФ даст правовую оценку сложной цепочке сделок по отчуждению имущества несостоятельного должника

25.05.2020 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрит кассационные жалобы конкурсного управляющего Киселевой Светланы Александровны и общества с ограниченной ответственностью «Нефтесервис» (далее – общество «Нефтесервис») на определение Арбитражного суда Вологодской области от 14.04.2019, постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.08.2019 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.11.2019 в деле № А13-411/2017 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «РКД-Маркет» (далее – должник, общество «РКД-Маркет»).

Общество «Нефтесервис» 17.01.2017 обратилось в Арбитражный суд Вологодской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) должника, определением от 13.08.2017 в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Киселева С.А.

07.11.2017 общество «Нефтесервис» направило в суд заявление о признании недействительной сделки должника. В частности, заявитель просил суд признать недействительным соглашение об отступном от 06.03.2017, заключенное между обществом «РКД-Маркет» и обществом с ограниченной ответственностью «Сервис Маркет» (далее – общество «Сервис Маркет», ответчик), которым в пользу ответчика переданы объекты недвижимости – нежилое здание площадью 487,6 кв.м., земельный участок площадью 3850 кв. м. (далее – недвижимое имущество), и применить последствия недействительности сделки, признать за должником право собственности на объекты недвижимого имущества и восстановить соответствующую запись об этом в Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии.

Решением Арбитражного суда Вологодской области от 01.02.2018 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Киселева С.А.

Фактические обстоятельства обособленного спора заключаются в следующем: 29.08.2007, 26.11.2007 и 07.09.2010 между обществом «РКД-Маркет» и акционерным обществом «Промэнергобанк» (далее – АО «Промэнергобанк») заключены кредитные договоры, по условиям которых АО «Промэнергобанк» предоставляет должнику денежные средства в кредит. В обеспечение исполнения обязательств по указанным кредитным договорам, должник и АО «Промэнергобанк» заключили договор залога нежилого недвижимого имущества – здания и земельного участка.

16.05.2016 между АО «Промэнергобанк» и обществом с ограниченной ответственностью «КлинингСервис» (далее – общество «КлинингСервис») заключен договор уступки права требования № У-40, по которому общество «КлинингСервис» приобретает у АО «Промэнергобанк» права требования по кредитному договору от 07.09.2010 в размере в 3 000 000,00 рублей основного долга к должнику, и к обществу «КлинингСервис» переходят права, вытекающие из договора залога между должником и АО «Промэнергобанк» и обеспечивающие исполнение обязательств должника. За приобретаемые права общество «КлинингСервис» уплачивает АО «Промэнергобанк» денежные средства в размере 3 000 000,00 рублей.

Позднее права требования к должнику и права, обеспечивающие исполнение обязательств должником, перешли в результате уступок сначала от общества «КлинингСервис» к обществу с ограниченной ответственностью «Техсервис», за что последнее уплатило 430 000,00 рублей, затем за 100 000,00 рублей к обществу с ограниченной ответственностью «КлинингПлюс», и наконец за те же 100 000,00 рублей к обществу «Сервис Маркет». Общество «Сервис Маркет» 06.03.2017 заключило с должником оспариваемое соглашение об отступном, по условиям которого ответчик и должник договорились о прекращении взаимных обязательств, вытекающих из кредитного договора от 07.09.2010 в силу предоставления должником в пользу ответчика отступного – принадлежащего должнику на праве собственности здания и земельного участка. Стоимость передаваемого имущества сторонами определена в размере 3 000 000,00 рублей (как потом будет установлено судами, такая сумма меньше реальной стоимости имущества в 4 раза).

11.04.2017 в Едином государственном реестре недвижимости зарегистрированы одновременно прекращение последующего обременения здания и земельного участка в виде ипотеки, залогодержателем которого является общество «Сервис Маркет», прекращение у общества «РКД-Маркет» права собственности на здание и земельный участок и установление у общества «Сервис Маркет» права собственности на здание и земельный участок.

11.05.2017 в отношении недвижимого имущества в Едином государственном реестре недвижимости зарегистрировано обременение здания в виде аренды, держателем которого является общество с ограниченной ответственностью «Клаксон» (далее – общество «Клаксон»), а 09.11.2017 между обществом «Сервис Маркет» и ИП Башмаковым И.В. заключен договор купли-продажи земельного участка и нежилого здания, по условиям которого ответчик обязуется передать в собственность ИП Башмакова И.В. здание и земельный участок, а ИП Башмаков И.В. обязуется принять имущество и уплатить за него денежные средства в размере 8 160 000,00 рублей. Переход права собственности на недвижимое имущество 22.11.2017 был зарегистрирован в Едином государственном реестре недвижимости, при этом обременение в виде аренды здания в пользу общества «Клаксон» сохранилось.

Таким образом, на момент рассмотрения требования о признании соглашения об отступном от 06.03.2017 недействительным, спорное недвижимое имущество находилось в собственности ИП Башмакова И.В.

При изучении материалов дела выясняются некоторые любопытные факты:

1. Все общества, вовлеченные в череду уступок прав требования к должнику, за исключением АО «Промэнергобанк», подконтрольны одному и тому же лицу – Кирикову С.Н. Он же контролирует и арендатора недвижимого имущества – общество «Клаксон».
2. Сделка об отступном заключена на явно нерыночных условиях и после того, как в отношении должника возбуждено производство по делу о банкротстве.
3. Право собственности на имущество, приобретенное на основании соглашения об отступном, было передано по договору купли-продажи через 3 дня после того, как было возбуждено дело о признании сделки об отступном недействительной.
4. ИП Башмаков И.В., ставший конечным собственником недвижимого имущества, произвел оплату по договору купли-продажи не денежными средствами, а векселем.

Все вышеперечисленное свидетельствует о явной недобросовестности и очевидном нарушении норм Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), однако суды всех трех инстанций, по-видимому, обратили внимание только на обстоятельство, изложенное в пункте 2.

Так, Арбитражный суд Вологодской области, с выводами которого в данной части согласились суды апелляционной и кассационной инстанции, признал оспариваемую сделку недействительной на основании статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, указав, что ответчиком не было предоставлено равноценное встречное исполнение, и в результате сделки было оказано предпочтение одному из кредиторов должника.

Вместе с тем, заявители иска о признании сделки недействительной – конкурсный управляющий и общество «Нефтесервис» – преследовали цель не только оспорить сделку, но и вернуть выбывшее недвижимое имущество в конкурсную массу. В связи с этим общество «Нефтесервис» также обратилось с требованием о виндикации переданного имущества и указало, что договор купли-продажи от 09.11.2017, заключенный между обществом «Сервис Маркет» и ИП Башмаковым И.В., является недействительным, поскольку совершен с пороком воли сторон и в условиях действия обеспечительных мер, наложенных судом.

Преследуемая заявителями цель понятна и логична, возврат имущества является более эффективным механизмом наполнения конкурсной массы несостоятельного должника, чем, например, взыскание стоимости этого имущества, однако суды с доводами о возможной виндикации не согласились и применили иные последствия недействительности сделок.

Суд первой инстанции указал, что последствия признания недействительной сделки по передаче предмета залога в качестве отступного, согласно пункту 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, заключаются в возложении на залогодержателя обязанности по возврату имущества в конкурсную массу, восстановлении задолженности перед залогодержателем и восстановлении права залога по смыслу подпункта 1 пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). При этом, в случае невозможности возврата имущества в натуре суд, применяя последствия недействительности сделки, взыскивает с залогового кредитора денежные средства в размере обязательств, погашенных с предпочтением, и восстанавливает задолженность должника в том же размере, которая удовлетворяется в порядке пунктов 2 или 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве.

Арбитражный суд Вологодской области установил с помощью экспертизы рыночную стоимость спорного недвижимого имущества, отметил, что имущество из собственности ответчика выбыло, изначально договор уступки права требования был заключен между АО «Промэнергобанк» и обществом «КлинингСервис», доказательства заинтересованности АО «Промэнергобанк» по отношению к должнику и (или) Кирикову С.Н. не представлены, не доказаны также обстоятельства заинтересованности Башмакова И.В. по отношению к должнику и (или) Кирикову С.Н., переуступки прав требования не прекращали права собственности должника на имущество, а лишь изменяли сторону кредитора и залогодержателя, и определил применить в качестве последствий недействительности сделки об отступном взыскание с общества «Сервис Маркет» в конкурсную массу общества «РКД-Маркет» денежных средств в размере 9 504 000,00 рублей.

При этом суд также отметил, что условия и обстоятельства арендных отношений общества «Сервис Маркет» и ИП Башмакова И.В. с обществом «Клаксон» не влияют на законность договора купли-продажи от 09.11.2017, поскольку притворность сформированных отношений требует доказывания иными способами защиты нарушенных прав.

Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд, доводы которого разделил Арбитражный суд Северо-западного округа, отменил определение Арбитражного суда Вологодской области в части применения последствий недействительности сделки, постановив взыскать с ответчика 12 504 000,00 рублей, указав, что суд первой инстанции неверно оценил имеющиеся в материалах дела сведения.

В настоящем случае, вопрос изменения суммы не имеет какого-либо практического интереса, гораздо важнее, что суды апелляционной и кассационной инстанции в унисон указали на отсутствие доказательств осведомленности ИП Башмакова И.В. о наличии спора в отношении нежилого здания и земельного участка на момент приобретения указанного имущества, а также на отсутствие доказательств заинтересованности АО «Промэнергобанк» (первоначального залогодержателя) и ИП Башмакова И.В. по отношению к должнику. Суды отметили, что ответчик по делу отчуждал имущество по собственной воле, а ИП Башмаков И.В. приобрел его по возмездной сделке, которая не оспорена и не признана недействительной (ничтожной). Иными словами, суды признали ИП Башмакова И.В. добросовестным приобретателем спорного недвижимого имущества, а сделка между ответчиком – обществом «Сервис Маркет» и ИП Башмаковым И.В., для целей виндикации должна исследоваться вне рамок дела о банкротстве.

Действительно, в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63) разъяснено, что если право на вещь, отчужденную должником по сделке, после совершения этой сделки было передано другой стороной сделки иному лицу по следующей сделке (например, по договору купли-продажи), то заявление об оспаривании первой сделки предъявляется по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к другой ее стороне. Если первая сделка будет признана недействительной, должник вправе истребовать спорную вещь у ее второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска вне рамок дела о банкротстве по правилам статей 301 и 302 ГК РФ.

В соответствии со статьей 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случаях, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли (пункт 1 статьи 302 ГК РФ).

Возможность признания лица добросовестным приобретателем обусловлена соблюдением совокупности условий, предусмотренных пунктом 1 статьи 302 ГК РФ. В числе этих условий:

• отсутствие осведомленности приобретателя о приобретении имущества у лица, которое не вправе было его отчуждать;
• возмездность приобретения;
• наличие воли собственника либо владеющего лица на отчуждение имущества.

Таким образом, опираясь на приведенные разъяснения, содержащиеся в Постановлении № 63, суды по настоящему делу пришли к выводу, что заявить требование о виндикации можно только вне рамок дела о банкротстве, но по смыслу положений статей 301 и 302 ГК РФ делать этого не имеет смысла, так как ИП Башмаков И.В. является добросовестным приобретателем, потому что на момент отчуждения имущества он покупал имущество у лица, которое являлось собственником, согласно данным Единого государственного реестра недвижимости.

Такой подход, к сожалению, является довольно распространенным и в значительной степени формальным, создающим препятствия добросовестным кредиторам в деле о банкротстве для защиты собственных нарушенных прав. К счастью, этот подход не просто неверный, но еще и противоречит судебной практике Верховного Суда Российской Федерации, на что, вероятно, и обратила внимание судья Букина И.А. при изучении материалов дела.

Проанализировав фактические обстоятельства дела, можно предложить следующую концепцию, согласно которой выбывшее спорное имущество должника будет возвращено в конкурсную массу:

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом и для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

При этом, в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230 по делу № А40-125977/2013, само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

По мнению Верховного Суда Российской Федерации, стороны прикрывающей сделки, как правило, изготавливают документы таким образом, что у внешнего лица создается впечатление будто бы, участники сделки действительно следуют условиям притворного договора.

Учитывая обстоятельства спора, продажа имущества обществом «Сервис Маркет» ИП Башмакову И.В. может являться притворной сделкой, совершенной с целью передать имущество иному конечному пользователю – выгодоприобретателю обществу «Клаксон». Именно с ним ИП Башмаков И.В., судя по регистрации обременения в Едином государственном реестре недвижимости, заключил длительный договор аренды спорного недвижимого имущества.

Иными словами, спорное недвижимое имущество не выбыло из-под контроля бенефициаров общества «Сервис Маркет». Оно для видимости было передано третьему лицу – посреднику в цепочке сделок, направленной на вывод активов общества «РКД-Маркет», но реальным его пользователем и лицом, извлекающим полезные свойства от такого пользования и владения, остается бенефициар общества «Сервис Маркет» и общества «Клаксон» – Кириков С.Н.

В сложившейся ситуации суды нижестоящих инстанций должны были более внимательно отнестись к доводам конкурсного управляющего и общества «Нефтесервис»  о взаимосвязи участников цепочки договоров уступки, договора купли-продажи и договора аренды, по которым происходило отчуждение спорного недвижимого имущества,  исследовать правовую природу отношений, целей, а также экономических мотивов сделок.

Более того, судам надлежало принять во внимание обширную судебную практику Верховного Суда Российской Федерации по вопросам аффилированности. Формальный подход, которого придерживались суды в настоящем деле, позволил прийти к выводу об отсутствии юридической связи между ключевыми участниками сделок, однако Верховным Судом Российской Федерации неоднократно указывалось на возможность доказывания в деле о банкротстве факта общности экономических интересов не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6)).

Вместе с тем, бремя доказывания аффилированности – а точнее, ее отсутствия, как справедливо указано в обосновании кассационной жалобы, – лежит на потенциально связанном с должником кредиторе, что Верховный Суд Российской Федерации неоднократно подчеркивал во множестве своих определений. По сложившейся практике, суды могли возложить на лиц – участников цепочки сделок, в независимости которых имеются сомнения, обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделок либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения, чего сделано не было.

Учитывая все изложенное, если между упомянутыми выше лицами – Кириковым С.Н. с подконтрольными ему обществами и ИП Башмаковым И.В. – аффилированность будет установлена, то все прикрываемые сделки подозрительной цепочки (соглашение об отступном, договор купли-продажи и договор аренды) должны быть признаны судами недействительными на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Это полностью соответствует судебной практике и уже упомянутому ранее определению Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230 по делу № А40-125977/2013.

Принципиально то, что поскольку должник является стороной прикрываемой сделки, по которой спорное имущество выбыло из его владения и поступило в собственность конечных приобретателей (владельцев, пользователей), то права должника на истребование имущества из владения таких лиц подлежат защите с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры же о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве, что прямо предусмотрено пунктом 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве.

Считаю, что Верховный Суд Российской Федерации оспариваемые судебные акты отменит и направит дело в суд первой инстанции на новое рассмотрение с целью дополнительной проверки возможной взаимосвязи между должником и иными участниками сделок. Задаваясь вопросом, почему настоящее дело дошло до рассмотрения Судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда Российской Федерации – обратим внимание не только на факт игнорирования судами нижестоящих инстанций некоторых важных правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации, но также и неверную расстановку акцентов. Среди них – отсутствие как таковой проверки фактической аффилированности конечного приобретателя недвижимого имущества и продавца, игнорирование факта арендных отношений между покупателем и арендатором, связанным с продавцом, зацикливание на череде уступок, отсутствие акцента на соглашении об отступном и последующем договоре купли-продажи недвижимого имущества, на факте оплаты по последнему не деньгами, а векселем. Заметим, что подобная форма оплаты хоть и формально закону не противоречит, но все-таки в современном экономическом обороте является довольно редкой, уже изживающей себя, и для нее порой трудно придумать достаточно легитимное обоснование.

Таким образом, предстоящее определение Верховного Суда Российской Федерации является продолжением линии защиты добросовестных кредиторов должников. Верховный Суд Российской Федерации продолжает закрывать лазейки все более и более сложных, изощренных схем по выводу активов при банкротстве, что, конечно же, благоприятно воздействует на весь институт несостоятельности. Надеюсь, что в скором будущем можно будет наконец сказать, что схемы больше не работают.

Андрей Городничев, Федресурс