ВС решит, исключать ли штраф за налоговое правонарушение из суммы субсидиарной ответственности за неподачу заявления

Автор: Правовое бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры»

26 июня 2025 года Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Щукина Кирилла Анатольевича (далее также Заявитель) на определение Арбитражного суда города Москвы от 01.02.2024, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.08.2024 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.12.2024 по делу № А40-40853/2021 о банкротстве ООО «РИЦ литература» (далее –Должник).

Щукин Кирилл Анатольевич занимал должность генерального директора Должника с 20.04.2017 по 23.04.2021. Он также был учредителем Должника.

С 23.04.2021 по 24.11.2022 должность генерального директора Должника занимал Черчесов Чермен Олегович.

24.11.2022 должник был признан несостоятельным (банкротом), конкурсным управляющим утвержден Хачатурян Артур Мехакович.

22.10.2022 в реестр требований кредиторов Должника были включены требования ИФНС России №25 по г. Москве в размере 2 132 126,10 руб., из них 626 420, 30 руб. – недоимка, 59 575,13 руб. – пени, 1 446 130,67 руб. – штрафы. Задолженность образовалась в связи с вынесением по результатам камеральной налоговой проверки по всем видам налогов и сборов за период с 24.01.2018 по 04.04.2018 решения №7534 от 11.08.2020.

31.10.2022 определением Арбитражного суда города Москвы в реестр требований кредиторов Должника были включены требования ДГИ г. Москвы по:

— договору аренды от 23.07.2003 в размере 1 164 660,78 руб. – основной долг, 42 542,52 руб. – пени за период с 01.07.2017 по 13.12.2018;

— договору купли-продажи от 14.12.2018 в размере 7 859 257 руб. – основной дол, 771 563,94 руб. – проценты, 804 437, 41 руб. – пени с 19.12.2018.

21.04.2023 в суд поступило заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника солидарно Черчесова Ч.О. и Щукина К.А.

По мнению конкурсного управляющего, руководитель Должника был обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании Должника банкротом, однако это не было сделано. Кроме этого, Черчесов Ч.О. не передал конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию Должника, а Щукин К.А. совершил ряд сделок, причинивших вред должнику и его кредиторам.

Суд первой инстанции согласился с конкурсным управляющим и пришел к выводу, что бывшие руководители Должника нарушили положения статьи 9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и не обратились своевременно в арбитражный суд с заявлением о признании Должника банкротом.

Также в связи с тем, что Черчесов Ч.О. не передал конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию Должника, управляющий не смог получить необходимой информации об имущественных правах и обязанностях Должника, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсной массы и, как следствие, требования кредиторов удовлетворить не удалось.

Суд также оценил ряд сделок, которые ранее были признаны недействительными, как причиняющие существенный вред кредиторам, что в соответствии с пунктом 23 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» формирует презумпцию о доведении должника до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок).

К таким сделкам судом отнесены перечисления в размере 1 214 000 руб. в период с 25.02.2019 по 20.10.2020 в адрес ООО «Вымпел-Объединение офицеров запаса», а также перечисление с 20.09.2018 по 01.02.2019 в адрес ООО «ПСЖ» в размере 535 000 руб.

При этом учредителем и ООО «Вымпел-Объединение офицеров запаса», и ООО «ПСЖ» был Щукин К.А. В результате суд пришел к выводу, что эти сделки были направлены на вывод активов предприятия и совершены в период, когда руководителем Должника был Щукин К.А.

Суд удовлетворил заявление конкурсного управляющего в полном объеме.

Щукин К.А. обратился в суд с апелляционной жалобой, в которой указывал, что в период, когда он руководил ООО «РИЦ литература» объективное банкротство не наступило. Кроме этого, после предполагаемой даты банкротства не возникло новых обязательств, а суд первой инстанции неопределил размер ответственности каждого из субсидиарных ответчиков.

Таким образом, судебный акт оспаривался только в части привлечения Щукина К.А. к субсидиарной ответственности.

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда первой инстанции и отказал в привлечении Щукина К.А. к субсидиарной ответственности по следующим основаниям.

Рассматривая привлечение к субсидиарной ответственности за то, что заявление о банкротстве Должника не было подано, суд отметил, что конкурсный управляющий не указал, перед какими конкретно кредиторами и в каком размере у Должника возникли обязательства после даты, когда о банкротстве Должника необходимо было заявить.

По вопросу ответственности за совершение действий, повлекших причинение вреда имущественным правам кредиторов, суд отметил, что на конкурсном управляющем лежит обязанность доказывания как значимости сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки, либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают. Кроме этого, подобные споры в любом случае должны сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.

Конкурсный управляющий подал кассационную жалобу.

Суд кассационной инстанции поддержал выводы апелляцииоб отсутствии оснований для привлечения Щукина К.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника по факту совершения платежей в пользу обществ «Вымпел-Объединение офицеров запаса» и «ПСЖ», однако признал обоснованными доводы кассационной жалобы в части отказа в привлечении Щукина К.А. к субсидиарной ответственности за то, что заявление о банкротстве не было подано.

Кассация указала, что по сведениям из картотекиарбитражных дел конкурсный управляющий Должника при рассмотрении обособленного спора в суде первой инстанции направил заявление об уточнении заявленных требований, в котором уточнил дату, с которой он связывает возникновение обязанности Щукина К.А. обратиться в суд с заявлением о банкротстве Должника, а также довел до сведения судов обязательства Должника, возникшие после указанной даты. Но суды заявление не рассмотрели, и цель правосудия не была достигнута. В связи с этим спор был направлен на новое рассмотрение в части ответственности за неподачу заявления о признании Должника банкротом.

В соответствии с указаниями кассационной инстанции суду апелляционной инстанции надлежало установить период и размер ответственности Щукина К.А. Исходя из сроков неисполнения Должником обязанности перед ДГИ г. Москвы, суд пришел к выводу, что с июня 2017 года Должник прекратил исполнять обязанности по договору аренды от 23.07.2003, и при наличии задолженности заключил договор купли-продажи от 14.12.2018, что привело к наращиванию задолженности.

В результате апелляция пришла к выводу, что признаки неплатежеспособности появились у Должника 01.07.2017, объективное банкротство наступило 01.10.2017, а срок для исполнения обязанности руководителя подать заявление о банкротстве истек 01.11.2017, и оставила в силе решение суда первой инстанции в полном объёме.

Щукин К.А. подал кассационную жалобу на постановление апелляции со следующими доводами.

При первом рассмотрении суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и отказал в привлечении Щукина К.А. к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а суд кассационной инстанции отменил данное постановление только в части отказа в привлечении Щукина К.А. к ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.12 Закона о банкротстве.

Суд кассационной инстанции критически отнесся к выводу апелляции о том, что в размер субсидиарной ответственности подлежат включению требования ДГИ г. Москвы, основанные на договоре аренды от 23.07.2003 и договоре купли-продажи от 14.12.2018.

Суд указал, что нет правовых оснований полагать, что ДГИ г. Москвы, которое длительное время поддерживало с Должником хозяйственные отношения и располагало сведениями о наличии у него признаков неплатежеспособности, было введено в заблуждение руководителем Должника Щукиным К.А. путем намеренного умолчания о возникновении у Должника признаков банкротства, так как на день заключения договора купли-продажи в течение длительного периода сохранялась задолженность по договору аренды.

Суд округа пришел к выводу о том, что в размер субсидиарной ответственности входит только задолженность перед ИФНС №25 по г. Москве в размере 2 132 216,10 руб.

Щукин К.А. обратился в ВС РФ с кассационной жалобой, в которой со ссылкой на постановление Конституционного Суда РФ от 30.10.2023 №50-П указал, что при привлечении к субсидиарной ответственности не предполагается взыскание с контролирующих должника лиц сумм штрафов за налоговые правонарушения, наложенные на организацию-налогоплательщика, и, соответственно, в размер его субсидиарной ответственности судом округа ошибочно включен штраф в сумме 1 446 130,67 руб.

В Постановлении от 08.12.2017 № 39-П Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что различного рода штрафы за нарушение налогового законодательства выходят за рамки налогового обязательства как такового, а вред, причиненный налоговым правонарушением, заключается в непоступлении в бюджет соответствующего уровня неуплаченных налогов (недоимки) и пеней. В связи с этим понимание подлежащего возмещению вреда как включающего в себя не только недоимку и пени, но и штрафы, не уплаченные организацией, не может быть распространено на случаи возмещения ущерба, причиненного бюджетной системе лицами, подвергшимися уголовному преследованию за совершение налоговых преступлений и вследствие этого привлеченными к деликтной ответственности.

В Постановлении от 30.10.2023 № 50-П, развивая изложенную выше позицию, Конституционный Суд РФ признал пункт 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве конституционным в той мере, в которой он не предполагает взыскания с КДЛ суммы штрафов за налоговые правонарушения, наложенные на организацию-налогоплательщика.

Это решение преследовало цель не допустить ситуацию, когда привлечение КДЛ к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков в общем порядке и в рамках привлечения к субсидиарной ответственности приводило бы к разным правовым последствиям в виде включения или невключения штрафов в размер ответственности.

КС РФ подчеркнул, что в обоих случаях ответственность носит деликтный характер, и требуется установить все элементы состава гражданского правонарушения.

Отметим, что в Постановлении от 30.10.2023 № 50-П оценивалась конституционность пункта 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве, который посвящен размеру субсидиарной ответственности за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов. Основанием данного вида ответственности является совершение действий (бездействия), в результате которых должник оказался в ситуации объективного банкротства. А.В. Егоров считает, что данный вид ответственности – это один из видов ответственности за вторжение в чужие (должника) обязательственные отношения, объектом вреда при которых является право требования.

Заявитель жалобы в ВС РФ в рассматриваемом деле привлечен к ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.12 Закона о банкротстве, то есть за неподачу заявления о банкротстве, размер ответственности в этом случае равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 — 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника.

Основанием ответственности в данном случае является то, что руководитель должника не сообщил новым кредиторам сведения о действительном финансовом состоянии должника, то есть совершил недобросовестные действия на преддоговорном этапе.

Насколько справедливо применить позицию КС РФ о размере ответственности по ст. 61.11 Закона о банкротстве при определении размера ответственности по ст. 61.12 Закона о банкротстве, и определит ВС РФ при рассмотрении жалобы Заявителя.

Полагаем, что разница положений статей 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве не является основанием для отказа в применении аналогии, и поэтому Судебная коллегия ВС РФ удовлетворит жалобу, отменит в соответствующей части обжалуемые судебные акты и исключит сумму штрафа, учтенную в составе требований налоговой инспекции, из размера субсидиарной ответственности Заявителя по обязательствам Должника.

Федресурс