
ВС рассмотрит спор о порядке учета требований сопоручителя, исполнившего обязательства по договору поручительства
Эксперты правового бюро подготовили для портала Федресурс обзор дела, переданного на рассмотрение СКЭС ВС РФ
06.02.2025 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрит кассационную жалобу Е.К. Уразова на определение Арбитражного суда Московской области от 21.09.2023, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 13.02.2024 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.05.2024 по делу № А41-27292/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО «Верлест» (далее также – общество).
ПАО «Банк Возрождение» (далее также – банк) заключило два кредитных договора с обществами «Остров-Комплект» и «Остров СКВ». Исполнение обязательств по этим кредитным договорам было обеспечено залогом и поручительством пяти лиц, в том числе поручительством ООО «ПТК Перловский» (далее также – сопоручитель, исполнивший сопоручитель) и поручительством общества.
И общество, и сопоручитель были признаны банкротами, требования банка были включены в реестры требований кредиторов обоих поручителей. Затем в порядке правопреемства банк был заменен в обоих делах о банкротстве на ООО «Ирида Инвестментс» (далее также – залоговый кредитор).
В ходе процедуры конкурсного производства сопоручитель погасил за счет реализации предмета залога требования залогового кредитора в размере 162 млн. руб., после чего в деле о банкротстве общества (которое, напомним, также являлось поручителем перед залоговым кредитором, а не основным должником) исполнивший сопоручитель обратился с заявлением о процессуальной замене залогового кредитора на себя.
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о переходе к исполнившему сопоручителю прав кредитора в исполненной части, и заменил залогового кредитора на сопоручителя в реестре требований кредиторов общества на всю сумму исполненного обязательства по договору поручительства (на 162 млн. руб.).
Суд апелляционной инстанции изменил определение суда первой инстанции, не согласившись с тем, как первая инстанция определила размер подлежащих замене реестровых требований. Апелляция пришла к выводу, что исполнивший сопоручитель вправе предъявить регрессные требования к каждому из лиц, выдавших обеспечение, лишь в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства, за вычетом доли, падающей на него самого. Исходя из этого суд апелляционной инстанции указал, что при наличии пяти поручителей доля одного из них должна составлять 45 млн. руб. (= 1/5 от всего основного долга). Эту долю апелляция вычла из исполненной сопоручителем суммы (162 млн.– 45 млн. = 117 млн.) и произвела в реестре замену на получившуюся разницу (на 117 млн.), отказав в удовлетворении заявления о замене в оставшейся части.
Суд округа не увидел оснований для отмены постановления апелляции и оставил его без изменения.
Однако Е.К. Уразов (далее также – кассатор), который также является одним из пяти сопоручителей по обеспеченному требованию, не согласился с принятыми судебными актами и обратился с жалобой в Верховный Суд РФ. В своей жалобе кассатор настаивает на том, что исполнивший сопоручитель вправе требовать от других поручителей только долю, приходящуюся на каждого из них, а заявленный способ защиты в виде процессуальной замены ошибочен, поскольку исполнившему сопоручителю нужно было предъявлять самостоятельное регрессное требование.
Заместитель председателя Верховного Суда РФ – председатель Судебной коллегии по экономическим спорам Иваненко Ю.Г. счел доводы кассационной жалобы заслуживающими внимания и передал жалобу для рассмотрения в судебном заседании СКЭС ВС РФ.
Полагаем, заместитель председателя не зря заинтересовался этим спором, и высшая судебная инстанция согласится с приведенными в кассационной жалобе доводами, отменив акты нижестоящих судов.
В силу п. 2 ст. 325 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ)по общему правилу должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого. При этом в параграфе, посвященном поручительству, также содержится норма п. 3 ст. 363 ГК РФ, в соответствии с которой лица, совместно давшие поручительство (сопоручители), отвечают перед кредитором солидарно, если иное не предусмотрено договором поручительства, и сопоручитель, исполнивший обязательство, имеет право потребовать от других лиц, предоставивших обеспечение основного обязательства совместно с ним, возмещения уплаченного пропорционально их участию в обеспечении основного обязательства.
В п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве» (далее – ПП ВС РФ № 45) со ссылкой на приведенные выше статьи ГК РФ закреплено разъяснение о том, что сопоручитель, исполнивший обязательство, имеет право регрессного требования к остальным сопоручителям в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого, если иное не вытекает из отношений сопоручителей. В этом пункте постановления также отражена позиция, согласно которой исполнивший сопоручитель вправе обратиться за включением своего регрессного требования в реестр требований кредиторов сопоручителя, признанного банкротом, так как данное требование в соответствующих частях не прекращается до момента уплаты другими сопоручителями выпавшей на них доли сопоручителя, признанного банкротом.
Учитывая перечисленные положения ГК РФ и разъяснения, содержащиеся в п. 15 ПП ВС РФ № 45, представляется, что и суд первой инстанции, и суды апелляции и округа неправильно применили нормы материального права, рассматривая этот спор.
Апелляционный суд действительно правомерно вычел из общей суммы требований долю, падающую на самого исполнившего сопоручителя. Но суд проигнорировал то, что оставшиеся четыре сопоручителя должны отвечать в равных долях, а не солидарно. Поэтому правильным представляется расчет, в соответствии с которым исполнивший поручитель может требовать с каждого из четырех оставшихся по 29,25 млн. руб. (= (162 млн. – 45 млн.)/4). Применимые в рассматриваемом случае нормы ГК РФ действительно сформулированы не самым прозрачным образом, однако при ином подходе становится непонятно, зачем законодатель включил положение о том, что регрессное требование к остальным солидарным должникам может быть предъявлено к ним в равных долях.
В п. 1 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2016) также закреплена правоприменительная позиция, в соответствии с которой до исполнения должником обязательства поручитель, исполнивший договор поручительства, вправе предъявить регрессные требования к каждому из других сопоручителей в сумме, соответствующей их доле в обеспечении обязательства. Названные доли предполагаются равными (подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ), иное может быть предусмотрено договором о выдаче поручительства или соглашением сопоручителей. Аналогичная позиция о расчете требований исполнившего сопоручителя в деле о банкротстве другого солидарного должника также отражена в п. 11 Обзора судебной практики по спорам об установлении требований залогодержателей при банкротстве залогодателей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 21.12.2022), на который в том числе ссылался суд апелляционной инстанции в рассматриваемом споре.
Представляется также верным довод кассатора о том, что заявленный способ защиты в виде процессуальной замены ошибочен. Регресс и суброгация – это два разных правовых механизма. При суброгации происходит замена кредитора на его правопреемника. При регрессе же одно обязательство прекращается исполнением, и в результате этого возникает новое регрессное обязательство. Допуская правопреемство в рассматриваемом споре, нижестоящие суды фактически перепутали регресс с суброгацией.
В таком случае, так как регрессное требование исполнившего поручителя возникает лишь тогда, когда он исполнит (полностью или в части) основное обязательство, на практике может возникнуть ситуация, когда это регрессное требование возникнет уже после закрытия реестра другого солидарного должника (в рассматриваемом случае это общество). Поэтому подобное регрессное требование добросовестного поручителя, во-первых, необходимо считать реестровым (в связи с тем, что требование основного должника ранее было реестровым), а, во-вторых, такое регрессное требование необходимо считать заявленным в установленный Законом о банкротстве срок, если оно предъявлено в течение двух месяцев со дня возникновения права на регресс. Во всяком случае, аналогичный подход уже устоялся в судебной практике по вопросу включения регрессного требования гаранта в реестр требований кредиторов к должнику-принципалу (определение СКЭС ВС РФ от 24.09.2014 № 307-ЭС14-100).
Может возникнуть вопрос, как уменьшить размер требований основного кредитора, если не производить правопреемство в реестре поручителя на исполнившего основное обязательство сопоручителя? Полагаем, что для этого надо руководствоваться п. 1 ст. 367 ГК РФ, в соответствии с которым поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства. При этом, в соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2023 № 26 «Об особенностях применения судами в делах о несостоятельности (банкротстве) норм о поручительстве», должник по основному обязательству, осуществивший выплату кредитору, в силу п. 2 ст. 366 ГК РФ обязан немедленно сообщить об этом известному ему поручителю. В этом случае в реестр требований кредиторов несостоятельного поручителя должна быть внесена запись об уменьшении требования кредитора в соответствующей части (п. 1 ст. 367 ГК РФ). Такая запись незамедлительно вносится арбитражным управляющим, на которого возложено ведение процедуры банкротства поручителя, на основании документов, подтверждающих совершение платежа. Несмотря на то, что приведенные разъяснения относятся к изменениям в реестре требований кредиторов в связи с исполнением обязательства основным должником, на наш взгляд, такой же порядок внесения записи об уменьшении требований арбитражным управляющим должен применяться и в реестре требований кредиторов сопоручителя.
Мы допускаем, что по результатам рассмотрения кассационной жалобы СКЭС ВС РФ отменит судебные акты и отправит спор на новое рассмотрение, прежде всего обратив внимание на то, что исполнивший сопоручитель избрал неверный способ защиты, и суд может изменить квалификацию требования на правильный способ защиты, возможно, также отметив ошибку в расчетах суммы регрессного требования. Заметим, что на уровне судов округов можно встретить практику, где суды также допускали именно замену кредитора в реестре на исполнившего сопоручителя, и подобные споры ранее Верховный суд РФ не рассматривал. Считаем, что такой подход игнорирует сущность и самостоятельность регрессного требования, стирает грань между регрессом и суброгацией.
Своим мнением поделился основатель правового бюро Эдуард Олевинский
17 января 2025